***

Выйдя из комнаты, как обычно, забываю глянуть под ноги и тут же наказан за это. И мы с несчастным котом, решившим отдохнуть у моей двери, разлетаемся в разные стороны. Я – теряя шлёпанцы и матерясь про себя, кот – матерясь на весь этаж. Ну, прости, дружище.

Несмотря на субботний день, в душевой никого – это радует. Но недолго. Не успеваю прикрыть дверь, как Наташка врывается за мной следом. До чего же настырная баба! Хорошо хоть я одет. Наташка задвигает щеколду, распахивает короткий халатик и порывисто прижимается ко мне своими тяжёлыми дойками.

– Не волнуйся, мой сегодня на дежурстве, – считает она своим долгом сообщить, будто меня это хоть сколько беспокоит.

Наташка – красивая женщина под тридцатник с целым набором неоспоримых достоинств, которые не могут оставить равнодушным ни одного мужика с рабочим прибором. И, конечно, я тоже очень рабочий и неравнодушный, НО… Есть у моей неугомонной соседки один существенный недостаток – она замужем. И совершенно не имеет значения, что козёл муж её недооценивает и недолюбливает. Чужая жена – это табу.

– Наташ, прекращай, – взяв её за плечи, пытаюсь отстранить от себя. – Мы ведь уже договорились.

– Ром, так давай снова передоговоримся. Какие проблемы? – она тяжело дышит и пытается запустить свою руку под резинку моих шорт. – Ну я же вижу, как ты меня хочешь.

– Это не я хочу, а он, – киваю на предательский стояк и выдёргиваю уже добравшуюся до него чужую загребущую ладонь. – Наташ, ты прекрасна, спору нет, но лучше давай на выход.

– Да что ты о себе возомнил, козлина! – взревела эта чокнутая нимфоманка и толкнула меня с такой силой, что от неожиданности я вмазался в стену.

Голова просто чудом не раскололась, а новый болевой спазм заставил меня зажмуриться. Наверное, меня сейчас можно просто брать и пользовать – совершенно идиотская ситуация. Сквозь гул в ушах до меня доносится злое шипение:

– Что, маньячина, любишь, когда жертва слабая и не сопротивляется? Думаешь, я ничего о тебе не знаю, извращенец? Считаешь, что все твои делишки – это большой секрет? Зря ты расслабился, щенок. Подумай, что будет, если я скажу своему Витальке, что ты хотел меня изнасиловать?

Я вот сейчас не очень понял – мне следует её изнасиловать, чтобы она не заявила о насилии? Грёбаный стыд!

– Блудницы, Наташка, не наследуют Царствия Божия, – отвечаю ей устало, держась за затылок, чтобы голова не развалилась.

– Чего-о?

– Совершенно удалите себя от лжесвидетельства и прелюбодейства, потому как ввергнут они виновных в ров погибели.

– Ну точно… маньяк чокнутый, – Наташка начинает пятиться назад, пытаясь, наконец, утрамбовать свои телеса под халат. И тут откуда ни возьмись…

– Ах, ты, шалава толстомясая! А ну, пошла отсюда, пока я твои сиськи на спине морским узлом не завязала! – это, сорвав с двери хлипкую задвижку, мне на выручку примчалась моя верная Янка.

– Ты на кого пасть раззявила, мартышка убогая? – быстро перестроилась Наташка.

С внешностью Янке не очень повезло, и тем обиднее кажутся Наташкины слова. Я бы мог задвинуть сейчас о красоте духовной… вот только кому? Правда жизни такова, что даже самой симпатичной, но тупой овце полагается кнут. Поэтому я выдворил Натаху из душевой принудительно, наверняка оставив на её шее отпечатки своих пальцев. Как-то неправильно началась суббота.

– Ром, неужели я такая противная? – неожиданно всхлипнула Янка, запирая дверь на швабру.

– Что за бред, Ян? Знаешь ведь, что ты всегда будешь моим милым воробышком.

Девчонка обхватила меня за обнажённый торс и уткнулась лицом мне в грудь.