Вот как? Мне она ватрушки не предлагала. Чаю, правда, налила. Но в простую чашку, не гостевую. Спрашивается, чего сразу-то не пустила, если узнала гостя?

Я еще немного поглазела на мужчин, а потом быстро поднялась по лестнице. Казимир Федотович стоял у окна босой и в одном лишь халате, засунув руки в карманы.

– Ольга вернулась? – спросил он, не оборачиваясь.

– Лекари по вашу душу приехали. Озеров и еще один, с Севера.

– Синегорский.

– Да, он самый. Будут вас мучить, микстурами пичкать и клистирную трубку вставят.

Глухой смешок стал мне наградой за дерзость.

– Помоги мне лечь, Маруш. Страдать так страдать. Эти не отвяжутся.

– Старые знакомцы? – хмыкнула я, поправляя подушки, на которых Казимир Федотович разлегся с самым небрежным видом. Я невольно заметила ужасно волосатую лодыжку и отвернулась смущенно. Кажется, это зрелище не для девичьих глаз!

– Озерова с младенчества знаю. Матушки наши дружили. Второй не так давно с Севера в Буйск переехал, хороший лекарь, очень его хвалят. Они на двух сестрах женаты, поэтому вдвоем и ходят теперь.

– Так, значит, всяческие почести им оказывать?

– Однозначно. Князь Озеров – владелец песчаного карьера, между прочим. И мой самый щедрый заказчик.

Я чуть не хлопнула себя по лбу: точно же, князь! Вот откуда мне фамилия кудрявого лекаря знакомой показалась! Только в голову разве могло прийти, что его сын – лекарь? Ежели у нас княжичи людей лечить вздумают, то что дальше будет? Княгини, верно, прачками работать станут? Впрочем, вряд ли сам Озеров людей лечит. Потому с помощником и ходит, чтобы руки не пачкать. Только я хотела по этому поводу снасмешничать, как Казимир добавил:

– А Синегорский тоже княжич, кстати. Только северный.

Я рот сразу и захлопнула. Верно говорят: промолчи вовремя – умнее покажешься. Надобно мне об этом вспоминать почаще.

Господа пили чай в гостиной и тихо о чем-то беседовали. Увидев меня, заулыбались и жестом пригласили присоединиться. Ну уж нет, кто я и кто эти важные княжичи? Как бы не оскорбить их хрупкое достоинство неуместным поведением.

– Казимир Федотович вас ожидает, – торжественно объявила я.

– Подождет, – махнул ватрушкой Синегорский. – Раз доселе не представился, то еще полчаса потерпит. Чай славный у вас. Где покупаете?

Я сначала хотела возмутиться на это его “подождет”, потом вспомнила, что буквально минуту назад пообещала себе поменьше раскрывать рот, и только зубами скрипнула.

– Не ведаю. Спросите у Усти.

– Так спрашивал. Она сказала, что всегда Ольга такими деликатными покупками заведовала. А теперь, стало быть, некому.

– Ну почему некому, – вздохнула я. – Есть кому. Я буду заниматься, значит.

Лекари весело переглянулись и кивнули. Озеров почему-то сказал:

– Ты прав был. Я проспорил. Будет тебе новый инструмент.

– Так дело же ясное, уж поверь. Я тебя опытнее буду.

Не поняла я, о чем они, ну и не нужно, значит. Ерунду какую-то обсуждают, пока Хозяин там сверху без сил лежит, что за люди, право слово! Кто им патент вообще выдал? Хотя о чем я, знамо дело, сам князь Озеров и выписал. А что, хорошо в такой семье родиться. Никаких проблем ни с работою, ни с деньгами.