– Не в этом месяце, правда… – с некоторой досадой прикинул я время. – С планированием пока беда, тут еще восемнадцать часов до вступительных экзаменов… Но до конца года…

– Максим! Какое еще знакомство! Стоп. Какие экзамены? – не понимая, наклонился он чуть вперед.

– Москва, университет Ломоносова. В девять часов начало.

– Неожиданно, – закусил он нижнюю губу и обернулся было в сторону лестницы, но сестер там и след простыл. – А документы?

– На месте. – Я указал пальцем под кота, на кожаную папку черного цвета.

Кот уловил внимание и неспешно перетек чуть дальше по дивану, позволив мне положить прямоугольник укладки, обтянутый кожей, на колени.

– Что скажет князь? – осторожно уточнил отец.

Там, где особые отношения, – непременно имеется ряд требований.

– Им сейчас будет не до меня.

– В Москве вы можете встретиться с Леной вновь. Зачем бередить сердце? Может, останешься? У нас ведь тоже хороший университет.

– Не встречу, – скупо гарантировал я.

Линии, по которым идет студент среднего достатка, и высший свет не пересекаются. Я не стану их пересекать. А если встречу, то не вижу большой беды. Это, наверное, отец за меня переживает больше меня самого.

Во дворе резко взвыло спортивным двигателем и тут же завизжало тормозами, сменившись мгновением тишины и ликующим воплем.

– Девочки! – изменился лицом отец и тут же выбежал из дома.

Я забрал документы и вышел следом, уже зная по тихим пискам оправдания и громовым раскатам голоса отца, что сестры наверняка целы и здоровы, но ключи у них забрали.

– Может, заберешь с собой? – качнул Михаил брелоком в сторону машины.

– Статус простого студента несовместим с этой маркой гоночного авто, – тактично отказался я.

Вернее, будет действовать как яркая тряпка на всех, кто видит чужое и слабозащищенное – своим.

Вот «Хонда Одиссей», подогнанная к дому с утра, вполне соответствует. Это Артем извинился так за слегка поломанный «опель», а я отказываться не стал. Да и в самом деле – посмотрел я на солнце и вновь на машину – мне, пожалуй, пора.

– Я поехал, удачи, – улыбнулся семье, хлопнув папкой с документами по бедру.

– Надолго? – поинтересовалась Катя, подозрительно глядя снизу вверх.

– Лет на пять, – честно ответил ей, тут же пообещав: – Но на длинные выходные обещаю приезжать!

Тут бы случиться граду обвинений и шантажу на слезах, но рядом с ними все еще выразительно отливал красным глянцем «феррари», на фоне которого любые заявления типа «ты нас не любишь!» с их стороны смотрелись бы крайне неубедительно.

– Ты это специально подстроил, – буркнула старшая сестра, смахнув слезу.

Уклонился от ответа, прижал их обеих к груди и строго рекомендовал вести себя прилично.

Там и Брунгильда подошла, уловив тревожный настрой. И кот Машк внезапно оказался около ног. Животных тут же обняли сестры в целях успокоения.

– Да уже в субботу буду, – буркнул я на немую сценку и повернулся спиной.

А то ведь действительно не уеду.

Я дошел до машины в одиночестве, оставив замершего на полдороге к калитке отца. Завел мотор, махнул напоследок ему и сестрам.

Впереди были пять лет, наполненные предвкушением и неопределенностью, от попытки вглядеться в которую любопытство захлестывало с головой.

Но на переднем плане всего этого все еще оставалась малая часть загадки, оставленная после себя Борецкими, которую тоже следовало решить. Малая – потому что все эти годы я не сидел на месте.

По всем расчетам, столица для того подходила наилучшим образом.

Подарки Артема – основательные, как он сам. Кто-то вряд ли зашел бы дальше ключа в замке зажигания, полного бака и документов на переднем сиденье. Артем же перенес все содержимое прежней машины в новую. За козырьком над рулем обнаружились топливная карточка и мои пропуска, в бардачке – разнообразная полезная мелочь, о которой редко задумываешься, пока в ней не настанет нужда. Под сиденьем – тайник, абсолютно такой же модели, как был раньше. Проверил старый пароль – подходит, а содержимое идентично. Значит, вырезали за ночь целиком из «опеля» и перенесли в «хонду». Приятное ощущение старого уюта в новом, свежем.