Илва издала какой-то неопределенный звук, и я глянула на нее, перехватывая «не смей!» взгляд, который был легко читаем, даже несмотря на ее стремительно опухающие веки. Губы девушки лопнули и кровоточили, сломанное запястье выглядело просто ужасно, выставленное на всеобщий показ худенькое тело казалось бессильным и каким-то изломанным. Все это поднимало мою собственную ярость на запредельный уровень.

– Да хоть сдохни ты от любопытства! Я тебе и слова не скажу! – выплюнула я в лицо красноглазому. – Но клянусь, ты сейчас нажил себе охренеть какие неприятности! Фатальные! И бодро повышаешь счет того, за что с тебя спросят! Со всех вас!

– С чего я должен тебе верить! – огрызнулся Кастал, но в покое меня все же оставил.

– С того, что я не вру! В твоих интересах было не совать нос не в свое дело, дать нам эти гребаные маны и забыть, что вообще когда-то видел! Мы бы исчезли – и никаких проблем!

– Мне ничего не стоит и сейчас заставить вас исчезнуть бесследно! Вот только я не уверен, что должен отказываться от неожиданной прибыли из-за пустых угроз неизвестной бабы.

– Ты этой прибылью насмерть подавишься, урод! – закричала я. – Слышите все! Каждый из вас, кто стоял, смотрел и участвовал, сдохнет в муках – и все из-за него! Вы покойники!

– Заткнись! Никого ты тут не испугаешь! – громко сказал нашран, вот только прежней уверенности в его голосе не было. – Ты мне все равно расскажешь все, так или иначе, и уже без свидетелей!

Кастал отошел от нас и обвел взглядом окружающих.

– Запереть девок! – властно приказал он. – И готовьтесь доить нашего нового постоянного донора-дракона!

Круглоглазые окружили нас как самая настоящая стая хищных птиц, злобно шипя, свистя и щелкая, и вынудили подняться на ноги, больно дергая за волосы и тыкая растопыренными узловатыми пальцами под ребра. Илва чуть не повалилась снова, глядя перед собой совершенно расфокусированно, и я взяла ее здоровую руку и перекинула через свои плечи, позволяя почти завалиться на меня. В собственной голове грохотало, как в каком-то металлопрокатном цеху, но мне было всяко лучше, чем ей, и позволять этим чирикающим уродам тащить нас за волосы я не собиралась. Нас снова стали тыкать в ребра, подгоняя, я, не сдержавшись, стала почти по-звериному огрызаться, и ублюдки отвалили и только сопровождали нас в том темпе, который Илва была в состоянии поддерживать. Но даже без подталкиваний их непрерывное стрекотание было испытанием для моей головы. Отвели нас снова под землю, вот только прежних относительно комфортных апартаментов нам больше не полагалось, да и находилась эта, по сути, дыра в земле намного глубже, судя по тому, сколько мы шли. Никакого тебе травяного ковра, уютных подушек с покрывалами и мягкого освещения. Небольшой закуток, отделенный от коридора странной решеткой, созданной из проросших сквозь друга стволов чуть тоньше моего запястья, земляной пол, стены, увитые корнями, запах сырости и грибов и никакого даже подобия какой-нибудь лежанки. Из плюсов – наличие все того же ручейка, в этот раз протекающего по полу под дальней от входа стеной. Провизжав что-то напоследок, круглоглазые задвинули решетку за нашими спинами и наконец свалили, давая облегчение хоть от производимого ими шума, но оставляя в полнейшей темноте.

– Давай-ка уложим тебя, – прошептала я Илве, опускаясь с ней вместе на пол, потому как и сама держалась на ногах почти на одном упрямстве. – Чуть переведем дух и подумаем, что нам делать.

– Я уб… – начала Илва и закашлялась. – Убью этого проклятого дракона!