Оля, не подходи….

Отшагиваю назад.

По мере ее приближения, мой член реагирует, и ничего не поделать. Бьет от нее какими-то прямыми лучами воздействия на меня. Токсин заползает в ноздри, дышу только ее запахом.

Она близко, тычет мне своим пальчиком в грудь.

-Такие как ты, никогда, слышишь, Ганс, никогда не проявляют благородства, тем более, безвозмездного.

Последнее слово выговаривает, чуть ли не слогам. И снова я не «Руслан». И я…

А я дышу ей, забираю как можно больше запаха. Пионы, в утренней обильной росе, свежие, с неповторимым ароматом. На миг прикрываю глаза, принимаю ее толчки в грудь, хоть и пробивает, но даже такое готов принять.

-Ты потребитель! – продолжает она – Я не хочу зависеть от тебя, понял? И деньги верну, чтобы ты не делал. И то, что я на тебя работаю, это не значит, что..

-Что не значит, Оля? – смотрю в яростные глаза – Что не ляжешь со мной? Ты это хочешь сказать?

-Да!

-А с Зацепиным?

Теряется, даже отходит. Тухнет сразу. Весь настрой гасится. Вся сжимается и неосознанно обнимает себя руками. Так и пятится назад, садится на свое место и смотрит прямо перед собой в одну точку.

-Наши дела с Олегом тебя не касаются. – наконец произносит она.

-То есть от него ты готова принимать помощь, а от меня нет? – тоже возвращаюсь на свое место.

-Руслан! – отчаянно восклицает – Ты не понимаешь! Зачем ты полез вообще ко мне? Зачем все это?

Крупная и блестящая слеза скатывается по щеке. Вздрагиваю. Даже на расстоянии эта соленая капля на ее коже прожигает меня. Будто это моя слеза. Больнючая и царапающая. Моя, не ее. Перегибаюсь через стол, вытираю каплю с лица. Оля вздрагивает, но не отшатывается.

-Просто хочу помочь. – все, что могу выдавить из себя.

-Не лезь больше, хорошо? Я верну деньги, но частями, сразу не смогу.

-Подожди. – поднимаю кисть вверх в отрицательном жесте. – Я объясню.

-Это я объясню! – прерывает она – У меня трудности. Временные, я надеюсь. И…он обещал, у Олега большие возможности в сфере медицины. А мне... мне надо вытащить маму, понимаешь? Но это все дорого! И отец еще. Он, – судорожно вдыхает, аж воздух застревает и клокочет в горле – ладно, неважно…. Поэтому я должна работать, много работать. Обучение, содержание матери и лечение. Вот, что главное. И…, пожалуйста, если я перспективна в твоем агентстве, то надо двигаться, если нет, то лучше поищу что-то другое. Нет времени ждать. Понимаешь? Ты понимаешь? Меня???

Вот как выглядит отчаяние. Оно в виде маленькой, хрупкой девушки, переполненной чувствами под завязку. Информация, полученная от нее, оседает постепенно по моему организму, принимая гипертрофированные формы.

Просаживает в грудной клетке, тянет и выкручивает. Из положительного для нее только то, что она действительно подает большие надежды в нашей сфере деятельности. Из отрицательного все остальное. Теряюсь, впервые теряюсь. Что сделать нужно? Оставить в покое? Не могу. Оплатить за нее все расходы? Больше не примет.

-У меня тоже есть большие возможности в медицине, больше, чем у Зацепина. Используешь? – осторожно спрашиваю.

Ольга вскидывает голову. На секунду глаза вспыхивают и тут же гаснут.

-Ганс, прекрати перетягивать на себя. – устало говорит – Я же не могу метаться между вами. Я закончила на сегодня, могу идти домой? Ты отпускаешь?

-Нет. - отвечаю, не успев закусить слово на кончике языка.

-А что еще нужно? Дополнительная съёмка? Мы же не обговаривали. Что ты делаешь? Руслан, мы же договаривались!

Это сильнее меня. В один миг около нее, протягиваю руку и поднимаю. Смотрю, не могу оторваться. Да гребись все, не знаю чем…Да хоть чем…Похрен!