Хохочет дурочка! Ну а что ей еще делать?

-Танюш, давай ты меня подождешь еще немного, мне надо переговорить с одним человеком. Иди потанцуй! – подталкиваю ее на импровизированный танцпол и сливаюсь.

Все же побазарю с Зацепиным. Любопытство зашкаливает. Кружу по дому, высматриваю, где он может быть. Неожиданно нахожу, выходящим из комнаты. Вот он идет, метросексуал, блядь. Весь напидореный, как яйца у кота.

-Олежа, - машу рукой – можно на пару слов.

-Что тебе, Величанский? – недовольно сопит, но идет.

-Где Толубаеву потерял?

-А тебе какое дело? – напрягается он.

-Мне, Олежа, никакого! Просто интересуюсь. Понимаешь?

Лицо Зацепина идет пятнами. Рваными и неровными. Негодует парень, наверное, оттого, что такие вопросы задаю. Но не денется никуда, ответит.

-Она дома. – выдавливает из себя.

-Правда, а я думал, что с тобой сидит на том диванчике. А она дома. – издевательски тяну.

-Слушай, Рус, а тебе-то какое дело? Ну с кем сижу, хожу и так далее.

-До тебя дела нет вообще, не обольщайся. – обрываю его.

Олег непонимающе смотрит. Потом его брови в удивлении поднимаются верх, и он мерзко ухмыляется. Скрещивает руки на груди и вальяжно опирается о стену.

-Забудь, Рус. Не по тебе орех.

Вот и какого мне надо было завести разговор? Так не осторожно. Но вместе с тем это даже не сожаление, а нечто другое, досада, что ли, не знаю пока. Но мне надо знать! Поэтому продолжаю.

-По тебе? – сверлю в упор глазами.

Весь пантярский вид слизняка падает вниз. Но все еще пытается что-то из себя представлять. Жалкие попытки, как правило, ни к чему хорошему не приводят.

-По тебе, спрашиваю? Что вас связывает? – давлю.

-У меня на нее планы. – наконец говорит он.

-А у нее на тебя?

-Никуда не денется. – Зацепин снова обретает наглость. Как же мне это не нравится - ощущение, что она зависит от него.

-А что, на коротком поводке?

-Должна мне. Назад вернет не тем, что брала, а другим.

Ах, ты ж дон, бля, мексиканский! Воитель бабьих судеб!

-Давай, Олежа, колись по-хорошему, чем Ольку в кабалу взял? – пока управляю собой.

Да, впрягаюсь за нее, не хочу, чтобы обижали. Но ведь так правильно! Да? Я же просто, без повода…Только, какого же за других не вступался. Вот в чем вопрос. Похрен. Потом подумаю.

-Тебе вообще, что на…. - не успевает говорить.

Потому что, схватив рукой за глотку, припираю его к горизонтальной поверхности. Обоссался чмошник. Глазки забегали, затрясся весь. Приложив его немного о стену, выбиваю правду из гнилого нутра.

-Что? Она? Тебе? Должна? Давай говори, иначе домой поедешь, не включая фары, еблом светить будешь ярко-ярко!

-Руки убери. – хрипит Олег.

Бросаю и демонстративно отряхиваю. Прищуриваю взгляд и жду.

-Денег.

-На что брала?

-Не спрашивал.

Я предполагаю, что на лечение. Был в аптеке, видел. Это не разовые лекарства. Такие требуются периодически.

-Сколько?

-Триста тысяч.

-Что и все?

-Все.

-Когда вернуть должна?

-Через неделю.

-Телефон придурок. Живо.

Говорит, я вбиваю и перевожу ему деньги на карту. Зацепин молча отслеживает все мои манипуляции и никак не комментирует. А я пока и сам себе не объясняю зачем я это делаю. Ну впрочем не такие большие деньги, если что.

-Все. Она не должна тебе. Давай, иди развлекайся к своей новой мадам. О Толубаевой забудь. Не лезь больше. Понял?

-Я ведь и назад переведу.

-Давай, рискни, будешь круглосуточно, не включая фары ездить. Вали давай, пока не огрёб.

Круто развернувшись, Зацепин отваливает с перекошенной мордой. Я остаюсь в одиночестве.

Что со мной, скажите? Растолкуйте мои действия? Иду в ту беседку, где впервые увидел Ольгу. Закуриваю, жадными глотками всаживаю в себя никотин. Пока поступков своих не понимаю. Когда дело касается Толубаевой, не могу контролировать процесс.