Ганс Величанский! Отныне и навсегда, ты для меня всего лишь «никто». Клянусь!

Боже мой…как на обряде каком…Тьфу!!!

6. 6.

Поглядываю за прогоном для новеньких сверху, там стоит удобное кресло, которое скрыто от посторонних глаз. Чувствую себя, как конченый дрочер. Из-за нее приперся. Не могу выбросить из башки, что должен ее…Чтобы это не стоило.

Выходит следующая двойка. Вот она -дефилирует. Не могу оторваться от голых ног этой подлючей Ляльки. Это не ноги…Это оружие массового поражения.

Аккуратные колени, нежные и изящные ступни, удлиненные и тонкие. Идеальная, красивая лодыжка. Профиль бедра по форме напоминает веретено, взять бы да выпрясть на них что-нибудь. И эта чертова длина…Она безупречна. Она вся безупречна!

Поворот, и она идет, отсвечивает своей непревзойденной задницей. Сколько же она над этой формой впахивала в спортзале? Феноменальный зад, не оторваться. Ровная спина привлекает рядом выступающих позвонков. Только волосы колышутся в стороны, вправо-влево, вправо-влево. Цок-цок-цок каблуками по языку, и по моему члену тоже. Как будто вдавливает шпильки в мою раненую плоть. Сука!

Трудно ей было ноги раздвинуть, трахнул бы да забыл. Таскаюсь теперь за ней. Нет, можно, конечно, принудить, но так не хочу. Хочу, чтобы сама. Вот в ее случае – сама. Не понимаю, почему это важно. Допускаю вариант, что все же крыша у меня течет.

Надо сваливать, иначе сильно рискую натворить неожиданных дел. С утра на трубу падают несколько сообщений от девок, которых обещал «отсмотреть» у себя. Особенно усердствует Таня. Достали уже. Но ведь сам трепал, за язык никто не тянул. Звоню фотографу, который в курсе таких моих «отсмотров» и договариваюсь о времени, когда можно отщелкать страждущих. Как правило, потом сессия отсылается на почту несостоявшимся моделям с извинениями, что к сожалению….но вы всегда номер один…если что…..

Все довольны. И фотограф, который получает дополнительную плату за заморочи, и девы, и я. Нет, не то, чтобы мне никто не дает, если не пообещаю сессию. Это смешно, конечно. Просто наше агентство не приносит покоя многим грезящим. Ну а я легко собираю плоды и вкушаю.

Копаясь в телефоне, спускаюсь по лестнице. Глухой тарабанящий стук бегущих ног заставляет поднять голову. С напряженным лицом сверху сбегает Лялька. Не видит меня, смотрит сквозь. Небрежно собранные волосы почти рассыпались из-под резинки.

-Оль, стой. – хватаю ее.

Она слепо вырывается и пытается идти дальше. Горящие больным светом глаза полны страшного отчаяния, нервно дергается так, что приходится обхватить за талию и крепко прижать к себе. Какая она горячая! Не в том смысле, хотя и в том. Да что ж я за человек такой! Оставляю свои мысли ниже пояса на потом, заталкиваю их на дно.

Сжимаю крепко, двумя руками обхватываю. Притискиваю к своей груди и слышу, как быстро-быстро колотится ее трепетное сердечко. Стучит как подорванное. Немного покачиваю, шепчу ей в макушку успокаивающий треп. И тут происходит то, что выбивает меня из привычных накатанных рельсов.

Оля обнимает меня, заводит руки за спину, просто впаивается в меня и начинает тихо плакать, так по-детски обиженно всхлипывать, что треснет сейчас мое сердце. Убью, кто обидел! Эта мысль рождается на самой затаенной точке моего организма, распухает, ширится и растет. Что это блядь такое? Заталкиваю эту эмоцию назад, а она не заталкивается.

Нервно втягиваю носом воздух, втягиваю как можно больше и медленно выдыхаю. Ее руки все еще держат меня в кольце. Даже сквозь ебучую рубашку, это огненное кольцо, к которому прилегает ее кожа, выжигает на мне клеймо. Только какое вот? Я не знаю. И пока не хочу знать. Но бля, как же это приятно.