Картер-старший несказанно доволен происходящим, и это без труда читается на его лице с мелкими морщинками вокруг глубоко посаженных голубых глаз и жёстко очерченной линии рта. Он идеально выбрит, а зрелая кожа в меру тронута летним бостонским солнцем.

Несмотря на возраст, глава семейства в хорошей форме: ни обрюзгшего живота, ни прихрамываний. Дэвид наверняка занимается в спортзале. Походка бодрая, плечи широкие и мужественно обтянуты дорогой тканью светло-голубой рубашки. Классический шуга-дэдди, если не брать в расчёт степень жестокости его манеры вести дела. Хотя подозреваю, что многим молодым охотницам за богатством глубоко плевать на суть источников дохода семьи Картеров.

На этот раз Марии помогает тощий парень в строгой униформе. Он внимательно следит за жестами и знаками Картера-старшего и бесшумно передвигается вокруг стола.

В моём бокале уже искрится шампанское, хотя я, мягко говоря, не в духе для ещё одной порции алкоголя. Дэвид тоже плавно покручивает пальцами тонкую ножку высокого фужера. У остальных присутствующих за столом – крепкий алкоголь в приземистых хрустальных бокалах.

– За молодых, – звучит властный хрипловатый голос моего свёкра. – За крепкое и плодотворное слияние семей Адамс и Картер.

– За молодых, – вторят улыбающиеся охранники.

Остальные лишь молча поднимают напитки. Мягкий звон немного облегчает обстановку. Я отпиваю совсем чуть-чуть и опускаю глаза в тарелку, наполненную лёгким салатом из овощей и морепродуктов.

– Итан, когда ты планируешь перевезти Реми в свой дом?

– Примерно никогда, – огрызается он отцу.

Тот недовольно вздыхает и выпрямляется, упираясь лопатками в высокую спинку стула:

– Мне казалось, мы с тобой пришли к вполне определённому раскладу.

– Реми не будет жить в моём доме. Там живёт Саманта!

Реми

Вау. Вот так просто.

Теперь понимаю, почему Стивен рассмеялся мне в лицо, когда я упомянула первую брачную ночь. У меня её не будет. Не знаю, какое чувство сильнее: уязвлённая женская гордость или мгновенное облегчение.

– Плевать на Саманту, – уверенно продолжает Дэвид. – Я жду внуков от тебя и твоей жены. Год. Максимум – два. Заканчивай со своей потаскухой и принимайся за нормальную семейную жизнь.

– Она не потаскуха! Она моя женщина! – Итан уже вовсю рычит в ответ на указания отца, а мне становится не по себе при мысли о поспешной беременности.

Какие, к чёрту, дети? Мне самой всего девятнадцать! Я хочу получить высшее образование, пожить в удовольствие, покататься по миру! А не зависнуть на цепи около младенца в окружении подгузников и бутылочек.

– Твоя женщина сидит справа от тебя, – железобетонному спокойствию Картера-старшего остаётся только позавидовать, потому что меня уже вовсю снова подколачивает. – Стоит проявить к ней должное уважение.

– Этот брак – бумажная фикция. И таковым останется! Я в твои династические игрища вляпываться не собираюсь! – Итан кивает в сторону Стивена и буквально выплёвывает следующую фразу: – У тебя для этого есть – вон – твой любимчик!

Если «любимчик» сейчас выхватит из-за пояса ствол и пустит Итану пулю в переносицу, я даже не удивлюсь.

Но вместо пули на стол с размаху приземляется тяжёлый кулак Дэвида. Подскакивают все: и присутствующие, и посуда с приборами. Естественно, кроме Стивена. Он – эмоциональная ксерокопия папаши. Наверное, нытьё Итана для него – нечто похожее на комариный писк: незначительное и слегка надоедливое. Стивен отпивает немного виски и отправляет в рот вилку с хвостиком розово-оранжевой креветки. По ощущениям он всех своих недругов съедает точно так же: легко и непринуждённо.