— А как это влияет на мои сны? — спросила я.

— Прямо под нами в темницах мучаются сотни ожесточенных, кровожадных драконов. Они могут травить своей энергетикой мысли невинной души. Этот замок пронизан грязью, пороками, кровью, болью и страданиями, Рони. Мне тоже плохо спалось поначалу. Потом… или я привыкла, или запятнала свою чистоту. Тебе надо почаще выбираться за периметр. Попроси Ранта устроить тебе прогулку.

— Не буду я ни о чем его просить.

— Рони, не время капризничать. Я же говорила, для себя проси у них все, что пожелаешь. Рант тебя даже в родную деревню доставит, если хочешь. Он любит хвастаться добычей и трофеями. Зато сама Вантелиене покажешься. Убедишь ее, что жива и здорова.

Идея мне понравилась. Коула трудно в чем-то переубедить. Если к ним заявится какая-то незнакомка, которая назовется служанкой из замка триумвирата, вряд ли он поверит ей, что со мной все хорошо. Я даже не уверена, что он успокоится, если я сама ему об этом скажу. Но так Вантелиене будет легче убедить сына взять себя в руки и поскорее забыть меня.

— Ладно, — кивнула я. — Я подумаю.

Сона допила воду, отставила стакан и, пожелав мне мирной ночи, ушла. Я еще некоторое время обдумывала наш с ней разговор, потом задула свечу и залезла под одеяло. Мне было важно выспаться, чтобы выглядеть перед Коулом как можно бодрее.

8. Глава 7. Просьба

Утром мне пришлось пойти на поводу моих мужей и облачиться в одеяние, которое они мне выдали. Хотела бы я предстать в таком откроенном наряде перед любимым мужчиной, а не перед этими тремя, но выбора у меня не было. Моя участь — быть подстилкой драконьего триумвирата и молиться, чтобы после смерти мои грехи отмылись раскаянием и выпустили мою порочную душу из чертогов вечных мук.

Я спустилась в столовую, звеня, как бубенцы в запряженной тройке лошадей в канун Дня Плодородия. Драконы уже сидели за столом и потягивали вино. Похоже, трезвость — это не про них. Они сопроводили меня своевольным, развращенным до мозга костей взглядом, словно решая, стоит ли насиловать меня на обеденном столе или после завтрака перебраться в более уютное место.

— Как ты себя чувствуешь, Рони? — первым поинтересовался Аарин.

Я приняла салфетку у незнакомой мне служанки — тоже некогда красивой девушки, которая состарилась в плену триумвирата, и забеспокоилась. Не нравилось мне, что Соны нет в поле зрения.

— Чудесно, — ответила я, озираясь по сторонам. — А где Сона?

— Убирается в сожженной каминной, — оповестил меня Дэйдалос, беря вилку и нож.

Его ответ меня удовлетворил. Эта женщина была для меня единственном лучиком света в этом царстве кромешной тьмы. Не представляю, как я пережила бы вчерашний день, если бы не ее поддержка и дельные советы.

Служанка подала мне кашу с маслом и кусочками фруктов, и я с улыбкой кивнула ей в знак благодарности. На мгновенье она растерялась. Потупилась и поплелась к Дэйдалосу, сидящему во главе стола.

— Ты смущаешь нашу прислугу, — сказал он, разрезая сочный кусок жареного мяса. — Они должны соблюдать субординацию. Ты здесь хозяйка, а не гостья.

— Сложно говорить о субординации, когда в них я вижу свое будущее, а они во мне — свое прошлое, — огрызнулась я. — Я в замке меньше двух дней. Проявите хоть немного терпения и уважения ко мне.

Драконы переглянулись, и Аарин прыснул:

— Прыткая какая.

— Странно, что ты удивлен. — Я уколола его взглядом. — Я думала, ты познал меня во время нашего вчерашнего уединения.

Они с Рантом вновь переглянулись, а Дэйдалос закинул в рот отрезанный кусочек и, сверля меня пронизывающим взором, принялся медленно жевать.