Ладно, ладно, продолжаю изображать адскую боль. Но все же мой позор инквизитору с рук не сойдет. Не прощен. Виноват. Вину не загладил!

Сейчас мне и, правда, лучше прислушаться. Пока во всем до конца не разберусь, что он там с моей спиной мутит. Судя по рожам девиц им все нравится. Эх, многое бы отдала, чтобы стереть их довольные выражения с лиц. Хотя это еще не конец, это только начало, девочки, – злорадно усмехаюсь, изображаю кровожадную болезненную улыбку.

Крови на полу много. Но я не ощущаю, что с меня хоть капля вытекла. Что же он там намутил, Дарки премудрый.

– Тридцать, – заключает громко.

Обессиленно повисаю на веревках. Надеюсь, очень правдоподобно.

– Не мало ли… я подумывал добавить, за ее неуважительные высказывания, – индюк надменно кудахчет.

А тебе бы не добавить, гнида драконья?! Вдох. Выдох. Молчать.

– Как бы не сгубить ее, много крови потеряла. Обессилена. Мирские слабые, тем более, после перехода, – безразлично отвечает Дарки.

– Не знаю… возможно… ты и прав… откладывать первую ночь надолго я не намерен. Если не поймет, повторим. И тогда я буду более строг, – так, главное, чтобы меня сейчас не вырвало от его самомнения.

Не-е-ет, лучше добавьте мне плетей, и по-настоящему. Только не ночь с индюком. Большей дряни я и представить себе не могу.

– Пусть Эвджения ее осмотрит. И мазью исцеляющей намажет, – счас расплачусь от индюшиной доброты.

– Нет надобности. Я к лекарю ее отнесу, – развязывает меня, грубо перекидывает через плечо. – Он не станет обезболивать, чтобы  мучения дольше продлить.

– Хм, пусть Эвджения, все же заглянет к Софии, – изрекает самодовольное величество. – Заодно отвар ей даст, чтобы быстрее в себя разум пришел и своего короля приняла.

Я продолжаю и дальше изображать обморок. И впервые мне ничего не хочется говорить. Лишь бы поскорее меня Дарки унес. И куда он меня несет? Любопытненько…

Он меня приносит в ветхий деревянный домик, в который ранее заходил. Всю дорогу я честно молчала, даже не пыталась открыть глаза. Мало ли кто увидит. А от любопытства прям распирает.

Как только, инквизитор аккуратно уложил меня на что–то колючее, тут же открыла глаза. Соломенная кровать.

Тут же сажусь, пытаюсь заглянуть себе за спину. Там кровь. Трогаю. Ран не чувствую.

– Что это было? – инквизитор стоит, облокотившись о деревянный стол. Сложил руки на груди и сверлит меня огненным взглядом.

– Заговоренный кнут и кровь казненных ранее, которую с помощью магии наделили твоим запахом.

– Ты меня кровью мертвяков обмазал? – хмурюсь.

– А ты предпочитаешь, чтобы я твою пролил? Я всегда могу это сделать, – подходит ко мне ближе, медленно крадется, хищник, в вертикальных зрачках пляшут искры.

– Индюк не просек, что ты его облапошил? – облизываю пересохшие губы. Чем ближе инквизитор, тем сложнее дышать.

– Нет. Прекрати называть короля обидными словами. В следующий раз уже не получится уйти от наказания.

– Дарки! Не хочу я следующего раза, и туда возвращаться не хочу! – сжимаю в руках солому. – Странно, что народец у вас слепой, не видит, что за ничтожество на троне восседает. Может, у вас проблемы в мире именно из-за его криволапого правления!

Паршивая ситуация. Пусть сейчас я получила передышку. Но он же потащит меня назад, когда я типа очухаюсь.

– Выбора нет, – как–то обреченно, как приговор звучит.

– Давай ему правду расскажем. Пусть отстанет. А ты ему Софию притащишь.

– Это не отменит твоей участи. Тебя избранной признали, и король не упустит шанса покрыть тебя. Ему нужна наследница, – говорит отрешенно, на меня не смотрит.