Делаю несколько шагов к парню, приходится задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза, хотя вообще-то я девушка высокая.

— Слушайте сюда, Соколов, – чеканю я. – Можете быть хоть сто раз отличником, но к экзамену я вас не допускаю. Будете сдавать осенью с комиссией.

Вижу, как меняется его взгляд, становясь темным, парень сжимает зубы. Довольно улыбнувшись, я хочу вернуться к столу, но он хватает меня за локоть, резко дергая на себя.

— Вы пожалеете, Варвара Андреевна, – из его губ мое имя звучит издевательски.

Я вырываю руку из захвата и поправляю блузку.

— Это вы пожалеете, Данила Соколов, – отхожу к столу и беру в руки телефон. Поворачиваю к нему, на экране все еще идет запись, и теперь видно лицо парня. – Весь наш разговор записан, ясно? Я свое слово сказала. Никаких пересдач до осенней комиссии.

Соколов растерянно хлопает ресницами, пока я, схватив вещи, быстро ухожу из кабинета. Парень по ходу так ошарашен новостью о видео, что не пытается меня догнать. И правильно, ему же было бы хуже. Угрожать он мне вздумал и взятки предлагать! Гад, просто мелкий мажорский гад! Испортил такой хороший день!

До филологического факультета я добираюсь за минимальное время, пыхтя от негодования. Мне дико хочется поделиться хоть с кем-то случившимся, ну и желательно, остаться понятой. К счастью на кафедре я обнаруживаю Мишу, который как раз допивает чай. Миша тоже молодой преподаватель, сын религиоведа с нашего факультета, старше меня на пять лет. Хороший парень, симпатичный, улыбчивый и добрый. Немного занудный, конечно, но куда без этого в профессорской семье?

— Ну что, – увидев меня, он встает со своего места. – Можно тебя поздравить, прошла боевое…

Не договорив, хмурится, потому что я тяжело выдыхаю, упираясь ладонями в стол.

— Что случилось, Варя? – отложив печенье, Миша встает, аккуратно отряхивая руки и обеспокоенно на меня глядя.

— Случилось то, что мне предлагали взятку! – рявкаю я со злостью, Миша вздергивает брови, подходя ближе.

— Не кричи ты так, ну, сядь, расскажи.

Пока я красочно передаю случившееся, Миша успевает налить мне чаю и подвинуть печеньки. Но я не могу есть, а чай такой горячий, что только обжигаю губы, глотнув сразу много.

— Ну и чего ты так взбеленилась, Варь? – совершенно не проникается моей историей Миша. – Для тебя новость, что богатые сыночки покупают оценки? Как будто у вас на курсе никто так не делал?

Я сжимаю губы, сопя. Да, делал, но я лично всегда относилась к этому отрицательно. И не понимаю преподавателей, которые берут деньги и ставят хорошие оценки. Благо, у нас на факультете большинство преподов повернуты на литературе и высоких смыслах, потому к ним со взяткой даже сунуться никому в голову не придет. А вот общие экзамены многие сдавали за деньги. Но опять же, одно дело наблюдать со стороны, осуждать или нет, а совсем другое, когда тебе суют деньги, да еще с таким видом!

— Я ему экзамен не поставлю, – отрезаю я, с хрустом откусывая печенье. Вкусненько. – А ты домой когда? Освободился уже?

— Нет, – вздыхает Миша, – надо еще доки доделать, думаю, эту пару просижу.

— Миш, – я подсовываю ногу под попу. С этим мажором совсем забыла о главном. – А твой папа с деканом поговорил?

Миша делает виноватое лицо, внутри все падает. Этот день обещал быть таким хорошим, а потом резко пошел наперекосяк.

— Что, совсем никак? – оседаю я, собирая с тарелки крошки пальцем.

— Ну не то чтобы… Они сказали, что слишком мало мужчин, – он разводит руками, я закатываю глаза.

— Но ведь по количеству набирается нужная группа для практики!