– Кира, я чуть слюной не захлебнулся, – шутливо упрекнул он девушку, заходя на кухню. – Что ты тут затеяла? – он быстро окинул взглядом накрытый стол и нахмурился: – Почему накрыто на одного?

– Так я побегу, отнести же надо что-то, – напомнила Кира. И добавила, чтобы он не настаивал: – Я уже перекусила.

– Я не люблю, когда мне врут.

Илья скрестил на груди руки и прищурился. Кира тут же стушевалась:

– Я лучше потом…

– Сейчас.

– Хорошо.

Ей на самом деле не хотелось есть. Она вообще довольствовалась малым – сказывалась привычка вечной экономии. Пока готовила, погрызла морковку, и ей вполне хватило. Но перечить не решилась, села за стол.

Ели молча. Кира спешила, чувствуя какую-то глупую неловкость. И Илья, словно ощутив ее настроение, не стал тянуть с заданием. Он дал ей две папки и адрес, подсказал, как быстрее добраться до нужного места.

Спустя пятнадцать минут Кира села в трамвай и даже устроилась на свободном местечке. И снова словно бес подтолкнул ее под руку, на этот раз заставив совершить глупость.

Ехать было долго и скучно. И Кира решила заглянуть в папки, что везла заказчику. Она открыла одну, пристроив ее на коленях, стала перелистывать страницы, рассматривая фотографии и коллажи, и так увлеклась, что потеряла бдительность. Когда трамвай резко затормозил, ее под руку толкнул пассажир, не удержавшийся на ногах. Папка упала на пол, листы разлетелись.

Это была катастрофа! Пол в вагоне не просто грязный – мокрый и черный от жижи, которую люди тащили на обуви с улицы. Сегодня ночью выпал снег, и поэтому грязи хватало с лихвой. Да еще кто-то тут же наступил на рассыпавшиеся листы!

Кира, конечно, собрала их все. Но она понимала, везти их дальше в таком виде нельзя. Она вышла на ближайшей остановке и позвонила Илье.

– Вернись в студию, – приказал он после того, как она, давясь слезами, рассказала о произошедшем.

И его тон не предвещал ничего хорошего.

Кире повезло, что она рассказала о своей глупости по телефону. Илья давно научился контролировать эмоции, но сейчас не сдержался бы, наорал и выгнал. Он был в бешенстве. Девчонке нельзя доверить простое дело! И многочасовая работа псу под хвост! И как можно быть такой… безответственной!

Пока Кира ехала обратно в студию, он сумел взять себя в руки. Вопиющее безобразие, конечно, но не катастрофа. Он давно уже привык дублировать все, что делает. В его профессии форс-мажоры неизбежны, и в мастерской, в стеллаже с архивом, лежат точно такие же папки, что у Киры. Однако безнаказанной девчонка не останется.

Илья морально подготовился к слезам и к истерике. Был уверен, Кира будет давить на жалость, как и все женщины. Даже проверил аптечку, где хранил пустырник и валокардин. На съемках и не такое бывало, порой приходилось отпаивать особо впечатлительных барышень успокоительным.

Кира удивила. Илья ждал ее в кабинете, за столом. Она вошла тихо, как мышка. Глаза красные, заплаканные. Губы опухшие, искусанные. Взгляд виноватый, но не умоляющий, а какой-то нехороший. Обреченный? Кажется, у нее не было сомнений относительно своей участи. Положила изгаженную папку на стол и встала напротив, заложив за спину руки.

Илья молча сверлил ее взглядом, всем своим видом показывая, как он рассержен. Кира не расплакалась и мужественно смотрела ему в глаза, когда рассказывала, как все произошло. И снова обманула его ожидания, ни разу не попытавшись оправдать свой проступок. Так и сказала: «Я виновата». И если до ее прихода Илья все же склонялся к увольнению, то сейчас ему даже стало ее жаль. Не настолько, чтобы простить, но настолько, чтобы отложить окончательное решение.