– В каком смысле? – невольно ужаснулась, совершенно не зная, чего от него ожидать. Но не будет же он удерживать меня силой?

– Прабабушка хочет с тобой познакомиться и приглашает на чай, который для тебя уже заварили.

– Ты сейчас шутишь? – Я в недоумении уставилась на парня.

У меня никогда не было проблем в общении. Ни с кем. Что не так с Макарским, я не понимала.

– Нисколько. Ты же не откажешь пожилому человеку в её просьбе? – Приподняв уголок губ, довольно промурлыкал Макарский. Словно намекал, что чай с их прабабкой вполне достаточное наказание за моё неповиновение.

Что-то мне подсказывало, что здесь кроется подвох, но вернувшаяся Ксю повторила приглашение. Только по её виду было заметно, что она тоже в некотором замешательстве. К слову сказать, о своей прабабке Ксю почти ничего не рассказывала, кроме того, что ей девяносто два, и все только и ждут, когда женщина покинет этот мир.

Только сама Екатерина Тимофеевна явно не спешила этого делать. Это была невысокая женщина с цепким взглядом когда-то тёмно-серых и уже выцветших глаз. Достаточно живая для своего возраста.

Нас ожидал накрытый стол, на котором стояли изумительно красивые чашки из тонкого фарфора, а в центре красовался большой чайник из этого же сервиза.

– Вот видишь, для тебя даже достали семейную реликвию. Этому сервизу более ста лет, – прошептал мне на ухо Макарский. – Его уже давно не использовали даже на семейных праздниках.

– Андрей! – прокаркала пожилая женщина. – Ты же прекрасно знаешь, что я плохо слышу! Чего ты там шепчешь?!

– Врёт, – тихо раздалось за моей спиной. – Бабуль, это Ева! – произнёс он уже громче, представив меня.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, чувствуя как обожгло талию чужое прикосновение, но Макарский сразу же убрал свою руку.

– Знаю. – Ошеломил меня ответ. – Ксения рассказывала, и я захотела посмотреть на тебя лично. Садись! – прозвучал приказ, и мне пришлось послушно занять предложенный Андреем стул. Ни за что бы не подумала, что ему присущи хорошие манеры.

Сам он сел рядом, а Ксю незаметно пожала плечами, показывая, что она не имеет к этому никакого отношения.

Прабабку в семье Макарских не любили за её властный и деспотичный характер. И если бы не состояние, которым мудрая женщина умело всех шантажировала, её уже давно бы отправили в дом престарелых – в этом она была твёрдо уверена.

Андрей

Я барабанил пальцами по столу, а у самого руки чесались придушить одну болтливую куклу. Вика чуть ли из кожи, точнее из блузки, не вылезала, чтобы только чем-то удивить. Только удивлять особо было нечем. Это, вон, Димону по кайфу пялиться на сомнительные прелести. Но он не особо привередлив в этом вопросе. Кажется, благодаря этой «подружке» у меня будет аллергия даже на клубнику, которую почему-то все называют викторией. Аж передёрнуло.

– А ещё я помню, как мы… – Виктория замолчала, когда я резко встал. – Андрей, ты куда? – Захлопала ресницами и сильнее распрямила плечи.

Ну да, сверху вид совсем другой, только не цепляет. Совсем.

– Дела. – Обожаю эту отмазку.

Взглядом показал Димону, что Барби вся в его распоряжении, поймал довольную усмешку и пошёл на выход.

Чёрт бы побрал тебя, Ева!

Увидев, её в аудитории, не сразу поверил, что Рапунцель не оптический обман и не иллюзия.

– Димыч, у меня тут не законченная партия. – Кивнул, показывая ему на первый ряд.

– Не, Андрюх, извини, братан, я вон туда. – Димыч показал на галёрку. – Еле встал сегодня. Усну ещё. Не хочется спалиться на первом занятии. – И пошёл назад.

Так даже лучше.

Наверное.

Только вот оказавшись рядом с Евой, я ни черта не понял, что произошло. От почти забытого запаха парфюма, такого тонкого, что опять захотелось уткнуться носом и вдыхать полной грудью, меня повело как ненормального. Я был готов находиться рядом целый день и совершенно не желал никуда уходить. Но Димыч, ботаник недоделанный, с упрямством носорога потащил меня на следующую пару. Хотел бы я посмотреть на его прилежность через пару недель.