И потому я еще проявляю инициативу и перекидываю ногу через Дамира, сев ему на бедра. Скорее ощущаю, чем слышу, как он напряженно выдыхает мне в рот. Замирает на секунду, и плотном, разогретом воздухе вокруг нас мгновенно что-то меняется. Безжизненно лежащие до этого руки Дамира вдруг с силой сдавливают мои бедра и прижимают к мужскому паху. Отчего я рвано всхлипываю, потому что ощущаю, как в промежность сквозь ткани нашей одежды вдавливается вставший горячий член, а язык, до этого лениво ласкающий мой, требовательно толкается мне в рот, сбивая дыхание и жестко имитируя то, что хочет сделать налитый орган снизу. Шум в ушах становится громче, но это уже прилив нахлынувшей паники.
Я такая дура! Сама виновата, но так я не хочу!
Упираюсь Дамиру в грудь, пытаясь оттолкнуть его и уклониться от поцелуя. Сердце гулко и испуганно начинает колотиться, когда в первую секунду он протестующе рычит и прикусывает мне губу, грубее сминая руками задницу. Я жалобно мычу, упираясь сильней. Он хлестко шлепает меня по левой ягодице и...отпускает.
Я резко отклоняюсь, выдыхая. Всматриваюсь в черноту перед собой, пытаясь разглядеть мужское лицо напротив, угадать его выражение. И не вижу ни-че-го. Дамир молчит, шумно и глубоко дыша. Большие горячие ладони больше не держат, но продолжают лежать на моей попе, кажется, оставляя на ней ожоги словно тавро. И в мою промежность до сих пор вжимается вполне однозначная твердость...Она нервирует меня больше всего.
Пытаюсь перевести дух. Щеки горят стыдом и нервным возбуждением.
- Не хочу так...- тихо роняю вслух.
Молчит. Жду пару секунд хоть какой-то реакции. Не дожидаюсь и пытаюсь встать. Руки на моих бедрах тут же приходят в движение, возвращая обратно.
- Давай, как хочешь, - его голос совсем низкий и хриплый, и до чертиков хочется увидеть его лицо...
Руки на моей заднице в знак полной отдачи мне инициативы снова расслабляются, переставая держать. Дамир шумно выдыхает и, судя по звуку, откидывает голову назад, упираясь затылком в стену кабины. Я почти уверена, что он прикрыл глаза. Кусаю губы, взвешивая все за и против. И все-таки снова подаюсь к нему, целуя сама. Опять медленно и нежно. Пробуя на вкус, играя с губами и языком. Не думая о продолжении и запрещая думать ему. Просто поцелуй в кромешной тьме. Долгий, чувственный и сладкий. Мои руки сами тянутся к его шее, обнимают крепче, прижимая к себе, ногти ласково царапают густой ежик волос на затылке.
Чувствую, как Дамир рассеянно гладит мои бедра горячими ладонями и каждый раз замирает, подбираясь к ширинке брюк, а потом нехотя убирает оттуда руки. Подозреваю, такие поцелуи - не то, что нужно взрослому мужчине, но Дамир принял мои правила игры, ни на чем большем не настаивая. Наверно, решил, что все равно в этом чертовом лифте больше заняться нечем. А я...
Я и забыла уже - что это - просто целоваться. Как это – так остро чувствовать чужое тепло и касания…
Яркая вспышка света ошеломляет нас обоих, заставляя крупно вздрогнуть и резко отстраниться друг от друга. Лампы моргают один раз, второй…И кабину заливает ослепительный после темноты электрический свет. Лифт пикает, загорается нажатая кнопка первого этажа, кабина дергается и начинает ехать вниз. Чувство невероятного облегчения сходит лавиной. Всё???
Я в какой-то прострации перевожу на Дамира потерянный взгляд. Его лицо так близко. И такое выражение на нем... Кажется, ни одна я здесь полностью сбита с толку и не знаю, что сказать.
Ожидаемо становится невероятно стыдно. Уши горят. Облизываю припухшие влажные губы, остро ощущая вкус Керефова на языке и неуклюже встаю с его колен, отводя взгляд.