Ещё один раз мы столкнулись на парковке. Но Керефов был так увлечен сажанием в свой седан профессионалки Элины, что меня, кажется, даже не заметил. Я решила не здороваться с этой чудесной парочкой и быстрее прошмыгнула в офисное здание. Хотя, конечно, очень хотелось узнать, куда это после работы начальники возят своих губастых секретарш...Пф...Не спит он с ней...Конечно!
Впрочем, мне было глубоко плевать...
И то, что я, забежав в фойе ОАО "РЗК" остановилась за зеркальными дверьми, из-за которых с улицы невозможно было разглядеть что внутри, и, незамеченная, проводила взглядом машину Дамира до самого поворота, ровным счетом ничего не значило. Просто...
Просто, когда ты знакомишься с человеком таким странным способом, а потом еще более неожиданно встречаешь его на следующий день, невольно начинаешь обращать на него слишком много внимания. Может, даже верить в некую связь…
Если бы я была фаталисткой, то...Но я не она.
Работа над проектом потихоньку продвигалась, и я начинала верить, что за месяц мы действительно все успеем. Сотрудники в IT отделе мне нравились, с Ромкой даже успели сложиться вполне приятельские комфортные отношения. С несчастным занудой Владом тоже, хоть от его рассказов меня, как и в самый первый раз, дико клонило в сон. Премия, если мы не оплошаем, мне светила просто огромная, и я уже присматривала билеты на Бали и серф лагерь - давно мечтала научиться, а себя, как известно, нужно радовать.
Правда, мама умоляла приехать на день рождения к отцу в Новороссийск через месяц. Но я пока не хотела появляться в этом городе. Да и с папой мы виделись перед Новым годом во время его командировки в Питер.
Поставив двойной эспрессо рядом с клавиатурой, я открываю то, что прислал на обработку Тимофей, и не могу удержать протяжный страдальческий стон. Кошусь на часы в углу монитора и стону еще раз. Твою мать, почти семь вечера! А тут работы часа на три. Плакал мой бокс кровавыми слезами. Третий стон вырывается из меня, когда я беспомощно кошусь на спортивную сумку, сиротливо ютящуюся в углу офисной ячейки. Не хочется пропускать тренировку.
Так, ладно. Что успею до половины девятого – сделаю, и побегу. Остальное – утром. Раньше двенадцати Тимка все равно проверять не будет. Решив так, засовываю капельки наушников в уши, включаю БИ-2 и приступаю к работе.
***
Часы на мониторе безжалостно подбираются к 20:30, а я сделала только половину. Тру ладонями уставшие глаза, откидываясь в своём кресле. Позднее время уже дает о себе знать, и соблазн пропустить тренировку растет с каждой секундой. Вот только в голове стоит тихий гул от перегрузки, и вряд ли я сейчас, если останусь, смогу все закончить - скорее всего, прокрастинируя, просто буду тупо пялиться в монитор.
Так что лучше уж побить грушу.
Тем более Санька обещал подъехать в зал и устроить мне жесткий спарринг, а значит точно взбодрюсь. Сладко потянувшись до хруста в затекших шейных позвонках, я сохраняюсь и сворачиваю программы. Хватаю сумку с формой и перчатками, пока гаснет монитор, быстро навожу на рабочем месте косметический порядок и покидаю ячейку. Мои быстрые шаги гулким эхом разносятся по пустому опен спейсу. Уже в дверях придирчиво обозреваю офис на предмет незакрытых окон и, удовлетворенная, щелкаю выключателем, погружая большой кабинет в густую темноту. Закрываю опен спейс на ключ и спешу к лифтам.
В пустынном коридоре лампы, снабженные датчиками движения, четко высвечивают пару метров передо мной и пару за, создавая эффект, что я иду в черное "никуда" из мрачного «ниоткуда». Слух невольно напрягается, пытаясь распознать еще хоть какие-то признаки жизни в опустевшем здании, но здесь мертвенно тихо. Я знаю, что на первом этаже дежурит охрана - целых два человека, но здесь, на втором, ни души, и это инстинктивно нервирует. Я ускоряю шаг, перебрасывая спортивную сумку поудобней через плечо, объясняя себе свою торопливую походку тем, что просто не хочу опоздать.