И никто не мог ему помочь. Даже я.

Восемь стражников в чёрном шли вслед за Тенью. Кем они были для него сейчас? Тюремщиками? Почётным караулом? Я не знала, но для него самого это, кажется, не имело никакого значения: на непроницаемом лице Тени невозможно было хоть что-то прочесть.

Задумчивый и отрешённый, он шёл по залу один, откинув голову. С его пути отшатывались: пока его судьба не была решена, в глазах аристократии он был всё равно что прокажённым. Шёпот волнами разносился по залу. Даже за моим плечом две демонессы тихо и яростно спорили, казнят ли дерзкого полукровку сейчас или отложат исполнение приговора до утра.

А потом Тень поравнялся со мной, и отзвук тепла вдруг коснулся моего сердца.

Я затрепетала. Здесь и сейчас, в сердце Подземья, наша с Тенью связь ощущалась слабой, искажённой, но я чувствовала его. Его кровь во мне, силу, которая нас связывала, бросая меня в его сны снова и снова, позволяя забыться в его руках, подставляя губы под его поцелуи.

Как мне хотелось броситься к нему сейчас. Увидеть, как загорятся его глаза. Увидеть в них узнавание, воспоминание… отголосок счастья. Он держал меня в объятьях, знал мой голос, видел меня обнажённой. Если он хотя бы будет знать, что я рядом…

Но я не имела права рисковать.

А Тень не приостановился ни на миг. Его лицо даже не дрогнуло. На мгновение мне показалось, что он вот-вот повернётся ко мне, но он прошёл мимо, и я могла лишь беспомощно глядеть вслед холодному профилю с точёными скулами.

Может быть, он не ощутил, что я рядом? Или почувствовал, но не поверил в это? Подумал, что ему лишь показалось?

Наконец Тень проследовал к возвышению и, как и подобало просителю, торжественно представшему перед императором, опустился на одно колено, склонив голову.

Император поднял руку, и в зале вновь воцарилась тишина. Моё сердце стучало так громко, что, казалось, на меня вот-вот начнут оборачиваться.

Император владел его судьбой, а Тень был у его ног. Беспомощный. Безоружный.

Вот сейчас император может отдать один-единственный приказ, и…

– Я приветствую повелителя Рин Дредена в Подземье, – насмешливым, но благожелательным тоном произнёс император Адриан. – Встань, Тень. Мой двор будет счастлив тебя чествовать. Ведь этот бал посвящён твоей победе.

Я открыла рот. Император… награждает своего пленника? Вместо казни, вместо изгнания, вместо приговора? И в его тоне отчётливо читается «я доволен» вместо «ты будешь страдать весь оставшийся тебе огрызок твоей жалкой жизни»? Невозможно.

Был ли он искренен?

Впрочем, как я могла знать?

Тень выпрямился. На губах императора появилась слабая улыбка:

– Рин Дреден спасён от атаки филастров и диких демонов. Я рад, что наконец вижу героя воочию. Возможно, у тебя даже есть просьба для меня?

Тень поклонился.

– Благодарю, Ваше Величие. Вы читаете мои мысли. У меня действительно есть одна просьба.

Сердце чуть не выскочило у меня из груди. Вот оно. Тень может попросить о возможности вернуться, сбежать обратно в Рин Дреден, чтобы оказаться в безопасности – и никогда не возвращаться в Подземье.

Вот только вряд ли император призвал его сюда лишь затем, чтобы Тень повеселился на балу. А это значило, что любую просьбу о возвращении император Адриан отклонит или проигнорирует – а заодно и подтвердит свои догадки о том, что Тень желает бежать.

– Я желаю остаться при дворе и служить вам, Ваше Величие, – глубоким и уверенным голосом произнёс Тень. – Мой дом – Подземье, а не мир людей, и я желаю доказать это и словом, и действием.

На его лице по-прежнему было написано одно лишь ледяное спокойствие. А вот я почувствовала, что бледнею.