У Ольгерда точно нет, он просто обходит МакКоллина по широкой дуге. Может, у Миранды? Но бежать до женского крыла слишком долго, да и не факт, что она у себя. Кто ещё? Адриан, Мередит… Виан Карпрес? Вспомнив о нём, я бью себя ладонью по лбу. Боги, ну конечно! Виан!

Он как раз с факультета ментальной магии, где их учат копошиться в чужих головах. Наверняка и защита собственных мыслей входит в обязательный курс.

Я бегу к Виану, тихо молясь, чтобы у него не было никаких дел. И Боги меня услышали — маг встречает меня заинтересованной улыбкой.

— О, Брам! Ты как? Слышал, у тебя…

— Есть артефакт против чтения мыслей?

Плевать мне, что он слышал. Кажется, что все уже «слышали», да только толку от этого. Хоть бы кто помог, поверил мне, а не Лизель.

Виан немного медлит, смотрит на меня с озорным прищуром, потом кивает.

— Есть, конечно. Куда же без него.

Ну наконец-то!

Мне хочется лезть на стены, пока Виан подходит к прикроватной тумбочке и достает из ящика артефакт. Его движения кажутся плавными, нарочито медленными. Но он всё-таки протягивает мне остроконечный камешек — темный, на позолоченной цепочке, — и тогда мне хочется его расцеловать.

— Спасибо, Виан! Родителям привет!

Я готовлюсь бежать в крыло мужчин-преподавателей, но в спину прилетает вопрос.

— А тебе зачем? Твои мысли же нечитаемы.

— Долго объяснять! — кидаю я через плечо. — Считай, что я резко начал бояться МакКоллина!

И это шутка лишь наполовину. Я и правда боюсь, но не заносчивого упырёныша, а того, что может произойти, если наш с Доментианом план порушится. Но на кону доверие Мадлен, а это стоит того, чтобы втянуть две империи в скандал.

***

Мне ещё не доводилось видеть, как живут наши преподаватели. Как выяснилось, неплохо — обстановка в апартаментах Доментиана приятная. Вернее, была бы приятной, не будь тут всё пропитано черной магией, липкой и вязкой, как бутафорская кровь.

Она ощущается во всём — в тёмной мебели с тонкой резьбой, в плотно задернутых шторах, которые не пропустили бы солнца, если бы оно само уже не зашло. Тусклое освещение придаёт комнате изысканный, но немного зловещий вид.

Особенно пышет магией длинное настенное зеркало. Я присматриваюсь. Готов поспорить, оно было обычным, стандартным, как у всех нас, а Доментиан взял, да и вытянул его в пол.

Тратить силы на зеркало, серьезно? Что за надобность любоваться собой в полный рост?

Посмеиваясь про себя, я подхожу к приоткрытой двери спальни, куда демон меня затолкал, когда я только пришёл. Наблюдаю, как он даёт наставления Лаису Гиарде, пухлому туповатому дракону, который выступит приманкой для МакКоллина.

— Господин преподаватель, а вы точно меня спасёте? — спрашивает Гиарда.

— Конечно! Почему же ты во мне сомневаешься? Священный долг преподавателя заботиться о своих подопечных. Я буду рядом.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Но нельзя издавать громких звуков, чтобы Гиарда меня не заметил. Демон рассудил, что нас не должны видеть вместе, и это справедливо.

Доментиан искусно вешает лапшу на уши своему студенту и убеждает того надеть артефакт против чтения мыслей.

— Надень прямо сейчас и не снимай до утра! Ты меня понял? Не снимай до утра.

Я отрываюсь от двери и продолжаю разглядывать спальню. Тут царит идеальный порядок, минимум личных вещей. На полках пусто. Почти. Можно заметить только музыкальный артефакт (дорогущий!), да серебристый камень, предназначение которого я понять не могу. Но вещица красивая.

Серебристый — любимый цвет Мадлен. В прошлом году она не сводила глаз с одного серебристого платья, молча вздыхая по нему всякий раз, когда мы гуляли по Ионелю. Ни разу не заикнулась, что хочет его себе, но к балу я всё равно его купил. И как же она была красива…