Я закатила глаза, уже не задаваясь вопросом, кто он и откуда. У меня голова разболелась еще в середине пути от его нескончаемой болтовни настолько, что анализировать поведение поэтичного маргинала не было ни сил, ни желания.

Хотелось домой, забраться в горячую ванну с пеной и, наконец, смыть с себя этот день.

– Катерина, а чей это дом? – снова включилось «Эдуард ФМ».

– Нашей семьи, – переступая через непонятные мне строительные штуки, пробурчала я.

– Большая семья?

– Не очень. Я, муж, сын…

– Катерина Романовна, не ври, ты не замужем.

– Официально – нет, – мило улыбнулась я.

– Ага. А муж где?

Мы остановились, Эдуард недовольно сдвинул брови к переносице и спрятал руки в карманы.

– В командировке, – выдохнула я, – недели через две вернется.

Я снова пошла на голоса рабочих, а Эдуард топал следом и недовольно сопел.

– Неправильный у тебя мужик, Катерина. Вот скажи мне, а че он на тебе официально не женится?

Я остановилась, развернулась к Эдуарду и зло предупредила:

– Еще одно слово, и домой ты пойдешь пешком!

– Тю… Для бешеной собаки семь верст не крюк, – разулыбался он, – дурак он у тебя, Катя. Вот если бы ты со мной была, я бы на тебе официально женился.

– И какая фамилия у меня будет после свадьбы? – зацепилась я.

– Моя, – блаженно пропел Эдуард.

– Ну какая? Вдруг некрасивая? Тогда я не согласна.

– Красивая, Катерина, тебе понравится, – подмигнул Эдуард, а я поняла, что снова проиграла в этом словесном поединке.

А Эдуард довольно сверкнул глазами и первый потопал к строителям. Я шла за ним, ругаясь сквозь зубы на свое невезение.

Строительная бригада явно была не готова к нашему появлению. Первые пару секунд я наблюдала, как глаза строителей округляются, еще несколько мгновений все сдерживали смешки. Потом прораб отвернулся в другую сторону, а строители не стесняясь засмеялись.

Правда, ненадолго.

– Тихо спиздил и ушел – называется «нашел», да? – так пророкотал Эдуард, что даже я присела.

Смешки прекратились, а бригадир пошел к нам:

– Начальник, ты о чем? Мы ни одного гвоздя не спиздили.

– Щас проверим, – пообещал Эдуард. – Смету тащи.

– Зачем?

– Гвозди считать будем, – пообещал Эд, прогуливаясь по стройке.

– Ты кто такой? – обалдел прораб и покосился на меня.

– Я тоже не знаю, – брякнула я, не подумав. – Что у вас здесь? Почему на Пашины звонки не отвечаете?

– Связь плохая, – отмахнулся от меня бригадир.

Кажется, его звали Толик.

– Да ну? – разозлилась я.

Достала мобильный и сунула под нос прорабу, показывая, что связь здесь отличная.

– Значит, не слышали. Женщина, мы тут, вообще-то, работаем, некогда нам на звонки отвечать, – продолжал злить меня прораб.

– Вообще-то, – завелась я, – зарплату за то, что вы здесь работаете, платим вам мы.

– Начальница, ты б не нас контролировала, – выплюнул прораб, – цемента нет, песок только вчера завезли, кирпичи битые пришли половина.

– Как только вчера? – ахнула я. – Песок с цементом неделю назад с запасом привезли. Я лично оплачивала!

– Оплачивай сколько угодно, я тебе говорю, что привезли только вчера, значит, вчера.

– Кирпичи битые где? – рычала я.

– Нету, мы их обратно отдали, – нагло усмехнулся бригадир, а я взорвалась окончательно:

– Слушай сюда.

– Стой, Катерина Романовна, – остановил меня Эдуард.

Положил тяжелую ладонь мне на плечо, отодвинул за свою спину и нежно прошептал, адресуя свой спич прорабу:

– Фраерок, не дело это – женщину грабить. Не по понятиям. За такое можно всей бригаде зубные составы так двинуть, что неделю по всей стройке зубы собирать будете, а потом еще неделю разбираться, где чей. Поэтому ты мне сейчас все спокойно объяснишь, или завтра я с пацанами наведу тут конкретный шмон, а брательник у меня врач от бога. Всем свечи ректальные прописывает. У тебя канделябр выдержит, или мирно вопрос решим?