– И даже эти приемы не помогут тебе дурить его больше двух, ну ладно, может, трех недель, – потянувшись и зевнув, я подняла на нее взгляд. – Все равно не понимаю зачем тебе это. Нереализованная мечта стать актрисой?

– Это же интересно! Узнать больше о людях, попробовать другой тип отношений. Это ты зациклилась на одном типаже, а я открыта для новых горизонтов.

– Ага. Вижу, – указала я на ее мини. – Ты яичницу будешь, открывательница?

Ирка согласно кивнула, вновь возвращаясь к переписке, за которой я ее и застала.

Побурчав про гостей, которые не знают о правилах хорошего тона, я поплелась переодеваться в домашнее, устало махнув рукой нагу.

Тот смерил взглядом меня, потом кивнул, на восседавшую за барным столом подругу и вопросительно вскинул бровь.

– Сегодня давай поиграем в молчанку, – шепнула я, приложив палец к губам, и оглянулась на Ирку, но та, вроде не заметила моих действий.

Наг выразительно хмыкнул и сложил руки на груди.

– На обиженных воду возят, слышал? – улыбнулась ему и все же пошла переодеваться.

Когда ужин был умят, а чай разлит по чашкам, Ира, наконец, оторвалась от телефона и заявила загадочным голосом:

– А я тут твой номерок дала…

– Никите, что ли?

– Что-то я не слышу энтузиазма. А ты ему, между прочим, понравилась.

– Естественно. Все для тебя. Чтобы твоему кавалеру и его окружению было комфортно, – закатила я глаза.

– Хочешь сказать, он тебя не устраивает?

– Ну, на первый взгляд, не урод. Ни внешне, ни морально. Но не зацепил.

– Вот ты зря сразу отнекиваешься. Сколько можно дома сидеть? Походи на свиданки, присмотрись, развейся в конце концов. Ты же сама не хочешь превратиться в чокнутую кошатницу?

– Для этой роли мне не хватает только кошек, – хмыкнула, глянув на зеркало. – Хотя можно завести любой другой комок шерсти и называть котом. Тогда чокнутость даже не придется доказывать.

– Отличный план. Я тебе ко дню рождению кого-то из своих морских свинок задарю.

– Полегче! Есть шанс, что к ноябрю запрос на подарок поменяется. У меня есть почти полгода. Я надеюсь на ремиссию.

Мимолетный взгляд, кинутый на зеркало, показал, что хвостатый не понимает, о чем я. Ну и хорошо. Извиняться не придется.

– Ты же его видишь, – серьезным голосом без доли юмора, спросила подруга, и я поняла, что ни эти постоянные взгляды в сторону зеркала, ни разговоры с нагом не остались незамеченными. А собственно на что я надеялась?

– Угу, – невнятно произнесла, прячась за чашкой.

Я боялась, что она будет меня ругать. Что я потакаю безумию, общаясь с отражением, что нужно с этим что-то делать… Но она лишь тяжело вздохнула, отводя взгляд.

Мы просидели в тишине пару минут. Я боялась прерывать молчание, не зная, что скажет Ира. Или что она предложит лечение… Но подруга просто смотрела мимо меня на окно и о чем-то размышляла.

– Ну? – все же не выдержала я.

– Иго-го?

– Ты уверена, что стоит беспокоиться именно обо мне? – хмыкнула, не понимая, как расценивать ее ответ.

– Это ты понукаешь меня, как лошадь, а мама предупреждала, что с сумасшедшими нужно соглашаться, – дернув плечом, пояснила она, сосредоточившись на мне. – Скажи честно, ситуация ухудшается?

– Это был серьезный вопрос или шутка? – искренне не поняла я.

– Про твоего нага. Ситуация ухудшается? –повторила Ира.

– Если да, то ты звонишь в дурку? – вскинув бровь, я откинулась на стуле, с такой же серьезностью глядя на нее, как и она на меня.

– Лер, я не шучу. Ты можешь ответить?

Я фыркнула, складывая руки на груди, и только сделав это, вспомнила, что недавно также реагировал хвостатый.