Мужчина замер, наблюдая за моими движениями. В его глазах тоже промелькнуло что-то бешеное, ненормальное – искра, вспыхивающая опаляющим жаром в сухом воздухе конюшни. Он уронил кнут и подошел ко мне, посмотрел так, что подогнулись ноги...

– Это ты ее выгнала?

– Да, я! – со злым упоением выкрикнула ему прямо в лицо и бросилась на него с кулаками, молотя куда попадя. После всего этого он все еще думает о своей Банни?! – СВОЛОЧЬ! Ты прав, я ВСЕ ВИДЕЛА! Как вы посмели?! За моей спиной! Когда я... Когда мы...

Мой крик перешел в визг. Я била его по груди и плечам, пару раз наотмашь угодила по щеке, обжегшись о колючую щетину.

– «Когда мы» ЧТО? – прорычал Брукс. – Опомнись!

Он схватил меня, прижал к себе, гася приступ ярости. Я больше не могла дотянуться до него, поэтому просто со всей дури укусила его за предплечье. Он дернулся, но не отпустил.

– Я люблю тебя, – с жаром прошептала я в пахнущую терпким мужским запахом ткань рубашки, – но я не жалею о том, что сделала! Если бы мне представилась возможность, я выгнала бы ее снова! Я бы свергла ее так низко, как только могла, слышишь?!

– Дура! – выдохнул он мне в затылок и вместе со мной сделал пару шагов по направлению вглубь денника. Я споткнулась и, падая спиной назад, потянула его на себя. Мы свалились на землю – покрывающие пол опилки, а также выставленная тренером рука смягчили падение, но у меня все равно на мгновение вышибло дух.

Дальше все происходило в тумане бессознательного: Брукс привстал и рывком перевернул меня на живот. Я утонула лицом в сухой траве и, широко открыв от удивления рот, вдохнула пыль и пряный аромат сена. Не дав мне ни секунды на то, чтобы прийти в себя, тренер одним движением закинул вверх и без того задравшийся подол. Юбки накрыли меня с головой, похоронив в темном и колком плену. На короткое мгновение я почувствовала прикосновение к попе, а потом сильные руки взялись за прорезь панталон, края которых накладывались один на другой как раз между ягодиц, и разорвали тонкую ткань, обнажая кожу.

По голой заднице прошел холодок, заставив ее пойти мурашками.

– Что ты делаешь? – я забилась на полу, пытаясь выпутаться из тяжелого подола. Мне стало страшно. Все происходило слишком быстро... Слишком...

Громкий хлопок прервал поток спутанных мыслей, внезапная боль стрелой впилась в мягкое место пониже спины: Брукс со всей силы шлепнул меня по попе.

– Ай! – негодующе вскрикнула я, и новый удар выбил весь воздух из моих легких. Ощущение холода сменилось зудящим огнем.

Я закусила ладонь, боясь перепугать криками половину имения: Адам отвесил еще три тяжелых шлепка, прежде чем все прекратилось. Тихо зашуршали опилки, стукнула створка ворот денника, и на меня обрушилась тишина.

20. 20. Потеря

Спустя, казалось, целую вечность я наконец встала на четвереньки. Затем, медленно и неуклюже, выпрямилась в полный рост. Тело трясло, ноги готовы были подломиться. Задница горела огнем, туман в голове неохотно рассеивался. Держась одной рукой за стену, я дошла до входа в денник, выглянула наружу...

Так и есть. Брукс ушел, оставив меня одну. Кое-как собрав мысли в кучу, я принялась отряхиваться: юбку, корсет... Панталоны болтались двумя беспомощными лоскутами... А сколько сена понабилось в волосы! Я наощупь вынимала сухие стебли из прически, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться в волосы и не дернуть, руша и ломая наведенный Мартой порядок. Под ноги попался забытый тренером кнут. Я увидела его, и на глазах закипели злые слезы.

Брукс отлупил меня!

Он мог сделать со мной все, что угодно, а в итоге просто отшлепал, словно непослушного ребенка! Ничего более гнусного и обидного нельзя было и придумать.