– То, в котором вы родились, Натали, – четко произнес ведун. Я замерла, чувствуя, как учащается сердцебиение. – Леди О‘Хайри всегда помнила о той боли, которую вы испытали, потеряв его. Мы были друзьями много лет, и она доверяла мне. Когда стало понятно, что здоровье ее подводит, она подумала, что вернуть вам любимый дом – лучший прощальный подарок, который вы оцените.

Сделав глубокий вдох, сглотнула вставший в горле вязкий ком. На глазах невольно проступили слезы. Боль, которая не проходила все эти годы, залила сердце.

После того как нас выставили из родных стен, мы вынуждены были заселиться в городской дом бабушки. Но родным он мне так и не стал. Отношения между родителями трещали по швам. Скандал за скандалом. Отец пропадал в игорных домах, которых в Борвеше оказалось великое множество. Целые кварталы, которые он не покидал неделями. Матушка же нашла утешение в объятиях другого мужчины. А через несколько месяцев меня отправили в школу для юных леди, где я пробыла несколько лет. И до сих пор не могу спать без горящей на столе свечи, потому что слышится тихий писк мышей под полом. Даже если их там и нет.

Потом было еще несколько школ. С виду приличных, с хорошей репутацией.

А теперь я скиталась со своей дорожной сумкой, не зная, куда и приткнуться. Жила на постоялом дворе, снимала комнату, там и подрабатывала.

В общем, от леди у меня остались одна шляпка и родовое имя.

Понимала ли это бабушка? Да. Но… Ничего поделать не могла. Наша семья очень быстро распалась. И если мать еще терпела отца ради приличий, с ее пресловутым «что люди скажут?», то меня просто отослали подальше.

– Господин Левоэ, вы хотите сказать, что Смони продали нам поместье? – Я не могла поверить до конца в то, что слышу.

– О, они продали его почти сразу после вашего отъезда. Владельцы несколько раз сменялись. Но с тех пор никто туда так и не заселился. Дом все в том же состоянии. Естественно, за ним следят. Он, как и прежде, пригоден для проживания. Все, что нужно, Натали, – это поехать в Гринтаун, встретиться с нынешним владельцем, прожить три дня в поместье и подписать договор.

– Зачем жить? – не поняла я.

В ответ господин Левоэ лишь пожал плечами.

– Но это странно, вы не находите?

– Возможно, владелец желает убедиться, что вы покупаете поместье не с целью его последующей перепродажи. Хочет посмотреть, что вы за человек.

– Но кто он? – допытывалась я.

– Это мне не известно, – он как-то лукаво усмехнулся. – Я лишь передаю пожелание вашей бабушки. Деньги лежат на счету. Задаток оформлен. Если не поедете, то и поместье потеряете, и деньги, внесенные за него.

– Но… – Я откинулась на спинку стула и нервно сложила руки на груди. – Вы предлагаете мне ворваться в прежний дом, непонятно на каких правах, прожить там несколько дней невесть с кем под одной крышей и при этом ни о чем не переживать?

– Леди Натали, я не думаю, что ваша бабушка рискнула бы подмочить вашу репутацию. Скорее всего, там старенькая матрона со своими тараканами в голове.

Он ласково улыбнулся. Так подкупающе и успокаивающе, что я выдохнула.

Что же… Его довод показался мне разумным. Бабушка нравов была строгих. Видимо, так и есть. А за эти три дня меня убедят согласиться не выселять прежнюю хозяйку и дать ей дожить там свои дни. Что же, чтобы вернуть утраченный любимый дом, я бы пошла на такое.

– Отец не станет после претендовать на поместье? – прикусив губу, я заметила, как к нам идет гнома с подносом, на котором красовались аккуратные белые тарелочки с нашим ужином.

– Нет, – четко произнес ведун. – Счет изначально на ваше имя, Натали. Договор тоже. Он не сможет подобраться ни с какой стороны.