Оделась по местной моде: платье в пол, длинное, нечто среднее между современными нарядами для фотосессий и средневековыми, сплющивающими дам во всех местах так, что становилось сложно дышать. В данном случае под платье полагалась длинная сорочка с расклешенными рукавами, корсет, от которого мои глаза чуть из орбит не вылезли, а вот грудь сплющивать не стали. Она осталась свободной, еще и подчеркнутой глубоким лифом основного изумрудного, с золотой вышивкой, платья. Что самое интересное, все село на меня как влитое, а когда мне еще и прическу сделали – две проворные, веселые девушки, очевидно, служанки, так и вовсе впору было думать, что как так и было.

В смысле, что я здесь родилась и только временно гостила у бабушки в современной России. Гм…

– Ларэй, вы чудесно выглядите!

– Невероятно!

– Его императорское величество будет в восхищении!

Темноволосые и темноглазые, смуглокожие, они затараторили мне комплименты просто наперебой, настолько быстро, что перебить их при всем желании не представлялось возможным. Да, если честно, и не хотелось. Любой девушке нравится чувствовать себя красивой, волшебной, невероятной… и это только часть эпитетов, которые приходили мне в голову, когда я смотрела на себя в зеркало.

Волосы по бокам скрутили в жгуты, закрепили на затылке, но большую часть оставили свободной, и теперь они ало-красным каскадом стекали по плечам и по изумрудной, с золотыми вкраплениями, ткани. Края светлых рукавов (нижнего платья) выглядывали из разрезов, плотный лиф подчеркивал грудь, а пышная юбка струилась и переливалась при малейшем движении. В этот миг мне даже показалось, что я все-таки сплю, а все ранее увиденное, услышанное и даже обдуманное – не что иное, как плод моего буйного воображения.

Впрочем, уже в следующий момент я отмела эту мысль: слишком живыми были девушки, которые сейчас застыли рядом, ожидая моего ответа, да и тот светловолосый, имевший честь привести меня в этот мир к венценосному брату – тоже. Не говоря уже о том, что он и в кафе-ресторан, где я пела, заглядывал, так что да. Это реальность, Надя.

Суровая, но все-таки реальность.

Или не очень суровая?

– А вам нравится? – беззастенчиво прервала ход моих мыслей смуглянка, что стояла поближе.

– Нравится, – честно призналась я. – Очень. Вот только… как я могу понимать ваш язык?

Девушки переглянулись. Одна даже хихикнула, но тут же опустила взгляд, скрывая пляшущих в глазах бесенят, а вторая ответила:

– Вы же алая сирин. В вашей памяти тысячи языков Вселенной любого мира, вы можете говорить и петь на любом из них.

Мне теперь что, и французский учить не нужно?! Согласна, не самая разумная мысль в сложившихся обстоятельствах, но зато какая рациональная! На английском я уже говорила, а французский хотела выучить исключительно для себя, мне очень нравилось, как он звучит. Не говоря уже о том, что я могла бы поехать в свою любимую Францию и наслаждаться общением на родном языке с носителями…

Фантазия в считаные секунды увела меня так далеко, как только возможно. В себя привело негромкое покашливание, а еще осознание, что здесь все знают об алых сирин больше, чем я. Это точно надо исправить, и в самое ближайшее время. А пока…

– Благодарю за то, что помогли подготовиться к встрече, – искренне произнесла я, чем, кажется, вызвала у девушек еще большее изумление, чем предыдущим выпадом. Изумление, а еще смущение – они быстро-быстро со мной попрощались, напоследок осыпав комплиментами и сообщив, что с минуты на минуту за мной придут.

С минуты на минуту оказалось буквально, потому как за ними едва успела закрыться дверь – и снова открылась. Явив миру высоченного, седого, с прилизанными волосами, худосочного мужчину с крючковатым носом и выражением лица человека, собирающегося к стоматологу на удаление зуба.