Она невольно вздрогнула, когда он коснулся ее распущенных волос, лежавших на плечах в беспорядке. Пальцы Сэдрина прошлись сквозь локоны, взгляд стал завороженным, напомнив Габи то, как иногда ее отец смотрел на свою супругу, когда она смеялась.

— Они крашеные?

— Что?

— Твои волосы. Натуральные или ты красишься? – Он наклонился и втянул воздух рядом с ее плечом. – Я не чувствую запаха краски.

— Это натуральный цвет, - оторопело ответила Габи.

— И правда, как снег.

Габи раскрыла рот, но Сэдрин уже выпрямился и ушел, закрыв за собой дверь.

*****

Габи и на этом корабле не стала следить за временем. Какой смысл? Он летел безудержной стрелой прямо к своей смерти, как Икар к Солнцу, и ничего нельзя было изменить.

Хотя системы жизнеобеспечения по-прежнему работали корректно, навигационную панель Сэдрину починить не удалось. По тому, как он крутился возле нее, долго разглядывая, Габи поняла, что он ничего в этом не смыслит, но похвально было то, что он хотя бы попытался.

После того, как он ее оставил в каюте, она первым делом искупалась, чтобы прочистить голову. Однако теплый газ настолько расслабил мышцы и нервы, что Габи заснула, стоило присесть на кровать.

Она не знала, сколько проспала, но, проснувшись, почувствовала себя намного лучше. Тем более, что на тумбочке обнаружилась чистая одежда. Размер, конечно, оказался не очень подходящим, но это намного лучше того, что было.

Теперь Габи ходила по кораблю в черном свитере из тонкой мягкой ткани. Пояс на талии превратил его в платье. Еще она получила ботинки, в которые пришлось напихать тряпок, чтобы не слетали при каждом шаге. Габи пыталась выпросить еще и штаны, но Сэдрин даже ответом ее не удостоил.

Он вообще говорил крайне мало. Даже когда возился с панелью, а Габи крутилась за его спиной, не зная, молиться ей за его успех или поражение, он ничего ей не выговаривал. Если она мешалась, просто кидал на нее раздраженный взгляд и Габи тут же вжималась в стенку.

Сначала она думала держаться от Сэдрина подальше, не зная, что он может выкинуть. Но потом решила, наоборот, постараться подобраться ближе, чтобы вывести на нужный разговор и заручиться поддержкой.

И хотя Габи давно придумала веский довод в свою пользу, она все никак не могла решиться. Прошло уже несколько дней, как они были вместе. Пока они бодрствовали, Сэдрин ничего ей не делал. Не кричал на нее, не бил, не запирал, не пытался надругаться.

Но иногда бросал такие взгляды, от которых кровь в ее жилах застывала. Каждую ночь она со страхом ждала, что он придет.

И он приходил.

Но не трогал ее. Только нависал сверху, упираясь руками по сторонам от вжатой в плечи головы, потом наклонялся и вдыхал ее аромат. Иногда это продолжалось несколько минут.

Со стороны могло показаться, что он дышал запахом ее тела, как воздухом, что это было ему необходимо. Габи же видела в этом нечто извращенное.

Наверняка это был его фетиш или что-то подобное. Он купил молодую девушку и вдыхал аромат ее тела, не странно ли это? Успокаивало лишь то, что руки он пока держал при себе.

И если ночью Габи еще как-то держалась, притворяясь спящей, то во время условного дня ее терпение подходило к концу.

— Давай заключим сделку, - предложила она, когда терпение лопнуло.

Сэдрин почти все время проводил на мостике. И сейчас был тут, сидя перед раскуроченной панелью управления. Он больше ничего не трогал, опасаясь еще что-то сломать, но глаза внимательно следили за показателями.

Не получив ответа, Габи замялась. Когда ей не надо было, он на нее пялился или утыкался носом в шею, а когда был нужен, то превращался в леди Безмолвную*.