Но сделала это не из-за предложения Макса. Уже привыкла к его постоянным намёкам. В своё время совмещала работу и учёбу, и здесь не пропаду. Тем более уже хожу сама и даже не хромаю. Хмурюсь я от того, что некая особа вдруг решила указывать мне, да ещё и бросила трубку. Нет, теперь моё упрямство не даст мне покоя.

«Обязательно дозвонюсь. А ещё я обязана предать Лене решение деканата».

Про звонок из деканата я не соврала. Лишь умолчала, что он был намного раньше. Эта ещё одна тема, которую не хотела обсуждать с Максом. Теперь моей единственной тайной осталось происшествие в лесу. Вот, что точно, как бы мне плохо не было, никогда не выдам. Не моя это тайна, да и кому захочется прослыть сумасшедшей.

– Даже не обсуждаю, – вздохнул брат, а я не сразу сообразила о чём он.

Понадобилось с десяток секунд, чтобы понять, что беседа была не о том, что я обдумываю. Возвращаю вновь отведённый от брата взгляд и стараюсь вникнуть в суть беседы.

– Ты опять где-то далеко, – покачал он головой.

– Ты это хотел обсудить? – вопросом на вопрос парирую я.

– Нет, не это, – пождав губы, продолжил Макс, – мне тут на пару дней отъехать надо. Как, справишься?

– Что за вопрос? – фыркнула я, – конечно. Странно, что на пару дней. Ты работать вообще, собираешься?

– Ого, – засмеялся Макс, – совсем как жена. Мне нравиться. А о работе не думай. Моё дело. Разберусь, – щёлкнул меня по носу и прошёл в комнату.

Ну а мне не до подколов брата. Душа не на месте и потому, чтобы не выдать переживаний, требует уединения. Предпочитаю скрыться в ванной комнате. Струи воды скроют всё, даруют умиротворение. Под ними лучше думается, что и нужно мне на данный момент. И всё это из-за поведения женщины на другом конце провода. Именно оно усилило вину и заставило задуматься.

«А если Лена умерла?»

Перед глазами встал образ бессознательной подруги и сердце тут же обдало холодом потери.

«Нет. Не может быть. Они же сказали. Я должна точно знать. Вот только как это сделать? Как добиться, чтобы со мной поговорили?»

В бессилии опираюсь руками о стенку душевой и опускаю голову. Пытаюсь вымести из головы дурные мысли, возродить надежду, но подруга на столько дорога, что сделать это не так-то просто. К глазам сами по себе подошли слёзы. В этот момент, кто-то касается моей спины. Вздрагиваю и оборачиваюсь.

– Макс, что ты делаешь? – спрашиваю излишне спокойно, но всё же прикрывая интимные места.

– Не удержался, – ступает под струи воды полностью обнажённый мужчина, – Каюсь, заглянул, а ты тут такая… потерянная. Надя, я люблю тебя. Позволь утешить. Я для тебя всё …

– Не надо всё, – останавливаю речь и прижимаюсь к мужской груди.

Мысль о смерти подруги так оглушительно взорвалась в моём мозгу, что единственной целью стало ощутить чьё-то тепло и заглушить тем самым холод потери. Почувствовать, что ещё есть кто-то и я не одна.

Макс, оглаживая спину, скользнул ладонями вверх, к плечам. Откинул мои волосы и поцеловал в шею. Нежно прошёлся от неё к подбородку и наконец припал к жаждущим губам.

Да, это именно то, чего я так хотела.

16. 16

Хлопнувшая входная дверь огласила о том, что Макс ушёл. Блаженно выдыхаю. Разговор об инциденте в душевой можно отложить. Проводить не вышла (взгляд в окно не считается), как и на ужин вчера. Макс не стал ни уговаривать, ни просить прощения, получил отказ и ушёл. Молча. Ну а я, приняв позицию страуса, отодвигаю эти мысли на потом. Вот только память зараза, то и дело подкидывает воспоминания.

Объятия. Удивительно нежный и в то же время требовательный поцелуй, который и отрезвил меня. Даровал чувство неправильности.