- Мила, к тебе это не имеет никакого отношения, - сказал Самородов. Вероятно, все было написано на моем лице, раз он без каких-либо слов это понял. - Это были женщины другого, хмм, жизненного устоя. Мое общество требовалось не так сильно, как мои деньги. Да и меня это устраивало всегда. 
- А как же дети?
- А детей у меня аж сто двадцать восемь.
- СКОЛЬКО!!!???
Александр засмеялся, подливая в наши бокалы вина. Заказал еще одну. Ой ой.
- Мила Константиновна, вы же сами ежемесячно переводите моим детям определенную сумму денег. Моя новая жизнь, помните?
Да, это был детский дом. Я знала, что Землестрой является активным спонсором. В благотворительный фонд каждый месяц отчислялась энная сумма денег. Только я и предположить не могла, что Самородов лично принимает участие в жизни детей сиротского приюта.
- У нас в эту субботу планируется небольшое мероприятие, приглашаю. Придешь?
Готова ли? Смогу ли? Нет, нет и нет. Глубоко захороненная боль знакомо поскребла меня в самое сердце. Предательские слезы уже подкатывали к глазам. Старалась незаметно проморгаться, но уже чувствовала, что бесполезно. Первая слезинка потянулась по щеке, за ней побежали ее подруги, в надежде догнать потерянную боевую еденицу.  
- Эй, Мила, ты чего это?
Самородов соскочил со своего места, присел рядом, притягивая меня к себе.
- Что случилось-то? 
- Жизнь случилась, - пропищала я, вытирая салфеткой промокший нос. Скорее всего и косметика потекла, вон и рука Александра усердно делает из моей прически прилизанный скальп. Но сейчас это не имело никакого значения. Вся накопившаяся боль переливалась через край тонкими ручьями слез.
- Я его потеряла! 
- Кого?, - не понял Самородов.
- Сына. На пятом месяце беременности. Несколько лет назад,- завыла еще горще. -  Такое бывает. Так сказали мне врачи. 
Александр попросил у официанта стакан воды, а на предложение удалиться в вип зону, дабы не смущать остальных посетителей гаркнул так, что официант бросился наутек. Вероятно, в вип зону.
-  И Свету я потеряла. Да, я это понимаю. Ей же было всего десять лет. Она еще ничего толком и не понимала. В этом возрасте ей очень нужна была мама, а меня не было рядом. 
- Ну, все, все. Со Светой разберемся, не переживай. Вон она у тебя какая вымахала. 
- Да, она моя красавица. Только я оттолкнула ее тогда, а теперь и не знаю, как все наладить. Я ушла в себя, предоставив ей лишь мизерную крупицу своей заботы.  - И уже совсем тихим, осипшим от слез голосом, прошептала, - и детей я больше иметь не могу. Осложнения во время извлечения плода. Плод! Понимаешь, они назвали моего сына плодом, как будто он какое-то яблоко.
Самородов ничего не ответил, продолжая поглаживать мою бедовую голову. Я прижалась к нему. Так хотелось простого человеческого тепла, понимания, защиты. 
Так мы просидели до тех пор, пока за окном дневной город не укутался вечерней поволокой.
 

9. Царские хоромы

Вот что бывает, когда расклеиваешься, а склеить себя пытаешься белым сухим. Как там говорят - это не я плачу, а водка. Ну, в моем случае вино. Ох, как оно плакало. Точнее, оно было именно тем огниво, которое поднесли к промасленному фитилю.  Фитилем же была моя многолетняя депрессия. 
Я смотрела на свое отражение в зеркале дамской комнаты. Косметика выдержала водопад слез. Джокер из меня не получился. Спасибо вам, ривгоши, лореали, шанели и все все, кто участвовал в разработке водостойкой туши и всего прочего. 
Былую истерику выдавал лишь распухший нос и покрасневшие глаза.  Израненная душа. Апатия и опустошенность. Сейчас мне было глубоко чихать на увольнение, Шольца, Викусю и всю грязь, которая тянулась от этой парочки.