Ну, знаете ли…

— О-о-о! — передразнил я, чуть громче чем планировал.

— А-а-а! — почти мгновенно раздалось в ответ.

И явно не мне… а этому Ананисию!

Да как она вообще смеет? Ещё и стоны даже не пытается сдерживать! А как же «я стесняюсь, Андрюша!»?!

Что ж, милая, не думай, что у тебя у одной всё в порядке! И плевать, что я уже почти год на… сухпайке, мать твою!

— О-о-о! — не особо задумываясь над тем, что я, собственно, делаю и как это выглядит со стороны, я запрыгнул на кровать, продолжая громко постанывать.

— А! А! А! — практически кричала Тая, раздражая меня.

— Да-а-а! — парировал я, бодро шатая кровать собственным весом.

У меня даже закралась мысль, что он её там режет, пока следом бывшая не попросила своего хорька:

— Еще! Еще!

Ещё ей, блять…

Услышав звук бьющегося с их стороны изголовья кровати об стену, я схватился за своё, яростно продолжив раскачивать кровать. У меня выходило громче. Так то, кролики сраные!

— Ай! — взвизгнула Тая несколько минут спустя.

— Да бля! — завопил я, почувствовав удар по голове.

— Андрюша! — воскликнула вышедшая из ванной Алиса. — На тебя упала картина?!

— Как видишь, — растерев ладонью место удара, я прислушивался к звукам за стенкой. Там было тихо.

Ха! Скорострел твой Ананисий, Тая! С чем тебя и поздравляю.

— А что случилось с кроваткой?

— Я залез поправить картину. Криво висела, — осмотрев сбитое постельное бельё, я поднял полотно в раме, возвращая его на место. — Вот и упала.

На меня с немым укором смотрела «Незнакомка» с репродукции картины Крамского. Она то в курсе, чем я тут занимался на самом деле.

— А…

— Как нога? — перевёл я тему, спрыгивая на пол и поправляя комок, в который превратилось одеяло.

Пока Алиса мне расписывала свои приключения в ванной и демонстрировала даже найденный там пластырь, которым заклеила пострадавшие пальчики «на всякий случай», я прислушивался к происходящему в соседней комнате.

Там было подозрительно тихо.

Через десять минут нужно спускаться, а они… неужели решили вздремнуть? Тая очень любила раньше поваляться со мной в кровати, прижимаясь и вырисовывая пальчиком узоры на моей груди.

— Ты готова? — зло обратился я к Алисе.

И злился я сейчас на себя. И на свою память. Как же всё связанное с Таей окончательно вытравить из мыслей?..

— Минуточку, — не обратив внимания на мой тон, Алиса натянула на ногу туфлю и осторожно подошла к зеркалу, придирчиво проверяя свой макияж. — Готова!

— Тогда спускаемся, — подхватив небольшую коробочку с подарком для бабули, я открыл дверь, пропуская Алису вперёд.

— Мерси, — мурлыкнула она, выходя в коридор.

Моё же внимание приковала соседняя дверь. Выждав минуту, но так и не дождавшись, пока она откроется, я покачал головой и направился в сторону лестницы.

Валяйтесь, валяйтесь… кролики. Посмотрим, Таечка, как ты начнёшь объясняться за опоздание. Ба терпеть не может, когда приходят не ко времени. И очень хочется услышать, как бывшая будет искать себе оправдание! «Простите, я случайно уснула после бурного ананисирования моим Ананисием!» Просто фу. Фу!

Почему я вообще до сих пор об этом думаю?!

— А вот и Андрюша! – не успели мы зайти в гостиную, как ба обратила на меня внимание. – Опаздываешь, дорогой.

Я осмотрел присутствующий, откровенно потеряв дар речи.

Сидящая в кресле ба и замерший за её спиной Константин – были единственными, кто вписывались в моё понимание праздничного ужина. А вот… священник, сидевший на диване рядом с Таей и её парнем – нет.

Алиса была права – хлопковые белые рубашки с завязками вместо пуговиц и цветастые штаны, которые на них надеты, по-другому как парными и хиппозными назвать нельзя. А на контрасте с чёрной рясой бородатого святого отца и вовсе…