Из головы не выходил еще и случай со смертью сотрудника Отдела Сновидений, случившейся с ним во сне.

Доехав до Пулковской Обсерватории, Полина решила, что каковы бы ни были ее обязанности в этом их подозрительном Отделе Сновидений – это все равно будет шагом вперед, новым опытом. Она глубоко вдохнула, выдохнула и вышла из автобуса с чувством, что не просто шагает с подножки на асфальт, а делает важный шаг вперед.

Если бы Полина обнаружила, что желтого здания с полукруглой крышей на этот раз в конце аллеи больше нет, а вся история со странным трудоустройством в Отдел Сновидений – это какая-то посттравматическая фантазия, она бы не очень расстроилась. Но здание стояло там же, где и вчера. Полина вздохнула и потянула за ручку двери корпуса номер семь.

В холле за гардеробной стойкой сидел с газетой и коробкой кефира вчерашний смотритель. Полина поздоровалась и достала пропуск.

– Это временный. Срок вчера закончился. Зачем вы мне вчерашний пропуск показываете? – удивился Архип Савельич, поправляя сидящие на самом кончике носа очки.

– Я сегодня первый день работаю, – вздохнула Полина, давя желание малодушно развернуться и уйти.

– Тогда вам должны были постоянный пропуск выписать.

– Не знаю, мне пока никакого пропуска не давали.

– Конечно не давали, – кивнул Архип Савельич. – Если бы выписали постоянный, то его должны были сначала на вахте зарегистрировать, у меня здесь. Вы как будто не знаете! Или по-вашему, как должно быть?

– А откуда я могу знать ваши правила? Я всего второй раз здесь, – Полина снова вздохнула. – И, по-моему, можно было бы вообще без этих пропусков. Здесь ведь, кажется, всего несколько человек работает. Вы наверняка всех в лицо знаете.

– Без пропусков? – смотритель уставил на Полину изумленный немигающий взгляд. – Без пропусков в Небесную Канцелярию? Тут что, по-вашему, у нас кто угодно может разгуливать? Нет уж! У нас в Канцелярии должен быть порядок! Вы что, не знаете, что у нас тут приключилось? У нас тут люди умирают!

Он возмущенно затряс головой, встал, вытащил откуда-то из-под стойки стопку документов и начал перебирать их. Достал, наконец, картонную карточку с Полининой фамилией и принялся не спеша переписывать данные с нее в две толстые тетради.

– Ну вот, теперь все в порядке, – Архип Савельич протянул Полине обе тетради, чтобы она расписалась в них, потом заставил расписаться еще в журнале посещений. Наконец, он пригладил растрепанные седые волосы, снял очки и вдруг растянул губы в улыбке. – Добро, как говорится, пожаловать к нам, в Небесную Канцелярию, Полина Сергеевна. В наш-то отдел редко новых сотрудников берут. А кого взяли, того уж не увольняют. Работа здесь ответственная, кропотливая. Запомните: без пропуска я вас пускать не буду, так что вы уж его не забывайте. У меня с этим строго! И смотрите, не опаздывайте. Он этого не любит, – добавил смотритель и так быстро стер с лица улыбку, что Полина решила не уточнять, кто здесь не любит опозданий. Спросила о другом:

– Скажите, а вот тот сотрудник… который умер. Полиция уже выяснила, что с ним случилось?

– Полиция… – проворчал смотритель, снова нацепил очки, опустил их на кончик носа и принялся копаться в своих тетрадках. – Были здесь аж три раза. Всех спрашивали, кто что видел, кто с ним говорил, когда говорил, о чем, не было ли какой ссоры. «А вы, говорят, Архип Савельич, может пропустили кого без пропуска? Может, не записали кого в журнал посещений?» Это ж надо додуматься! Я сколько лет тут работаю, мимо меня муха не пролетит. Я, как только все сотрудники в журнале отметятся, сразу дверь на замок! Чтоб никто! А окна у нас тогда еще с зимы не расклеены были. Я их раньше начала июня никому открывать не разрешаю. Тут и без этих сквозняков сырости хватает. Если бы кто через окно пролез, я сразу бы заметил. У меня сюда мышь не проскочит!