Внутри темно, и я сразу пригнулся и встал на колено. Вовремя. Из дальнего угла бахнул выстрел, и я почувствовал, как над головой что-то прошуршало, даже волос коснулось. А сзади что-то осыпалось. Картечью жахнул, гад!

Бах! Бах! Бах! – положил я веером три пули, перекрывая угол, откуда в меня стреляли и где я видел вспышку.

Оттуда послышался сдавленный мат, и тут же донесся характерный звук, по которому я определил, что ружье переломили для перезарядки. Щелчок возвестил, что ствол защелкнут и ружье готово к стрельбе. Но я выстрелил первым. Лежа на полу, выпустил весь остаток барабана. Невидимый противник вскрикнул ещё, а потом настала тишина.

Вставать я не торопился. Может, затаился гад и выжидает. Я изогнулся, снял ботинок и швырнул в темноту. Слышал, как тот шмякнулся в мягкое. Никто никак не отреагировал и не дернулся. Тогда я встал и, по-прежнему стараясь не производить лишнего шума, вышел из дома.

– Посвети! – крикнул я Тулушу.

Тот уже связал захваченного нами зэка его же ремнем. Задержанный очнулся и смотрел на нас яростно и злобно, хуже Гитлера.

Салчак рысью подскочил к полыхавшему вовсю костру, вытащил оттуда горящую толстенную палку, не потревожив конструкции, и мы вошли в дом с импровизированным факелом.

Огонь разогнал мрак. В пустой комнате, в дальнем углу, лежал окровавленный труп в робе с несколькими дырками от пуль в груди и животе. Вторая моя попытка достать его, выходит, оказалась очень удачной. Я безошибочно определил направление, куда нужно палить, по источнику звука и убил гада.

Тулуш зажег свечку на столе от своего факела, затем вторую, что стояла на подоконнике. Стало светлее.

– Выходите! – крикнул я в шторки, которые отгораживали комнаты. – Бандиты обезврежены! Мы из милиции, вам больше нечего бояться!

Из комнаты вышла бледная хозяйка. Увидев труп на полу, она лишь яростно сжала кулаки, будто сама хотела растерзать его. Подошла к телу и плюнула.

– Все хорошо, – взял я хозяйку за плечи, увидев, что её шатнуло, и усадил на самодельный табурет.

Женщина не выдержала и зарыдала. А на улице вдруг прогремел выстрел. Мы с Тулушем выскочили из дома. Я выхватил у него ружье, так как наган был пустой.

Но так и встал на крыльце ошарашенный. Бандит, которого связал Тулуш, лежал с простреленным затылком не там, где я его оставил и куда сразу метнулся взгляд – чуть дальше. На том месте лишь валялся его ремень.

Возле ремня стояла Вера с обрезом в руках.

– Он хотел убежать, – пожала она плечами и виновато посмотрела на нас.

– Как же он освободился? – удивился я.

– Не знаю, я сама не поняла, – говорила она это спокойно, будто в мишень на учениях попала, а не в человека.

– Да уж… Но это хорошо, что ты не испугалась, туда ему и дорога… Кхм.

– Все произошло так быстро… Я просто не успела испугаться, – выдавила улыбку девушка.

– Угу, – я оценивающе посмотрел на валявшийся труп, на Веру, на расстояние между ними. – А ты хорошо стреляешь. Один выстрел – и в яблочко. Вернее, в затылок.

– Повезло, – пожала плечами Вера.

И сразу показалось, что она как-то немного неуклюже держит обрез, будто боится его и совсем не привычна к оружию.

А потом и вовсе швырнула его на землю и даже по-женски ойкнула.

А я повернулся к Тулушу:

– Получается, хреново ты, братец, урку связал.

– Тулуш хорошо вяжет, – покачал тот головой и сверкнул глазами. – Кто-то его развязать.

– Кто? Тут никого кроме нас нет. Ну, бывает, в темноте напутал что-то.

– Нет, – упрямо мотал головой Тулуш. – Хорошо петля был.

– Да без разницы теперь. Главное, что никто не пострадал из нас и гражданских. Если не считать вчерашних потерь.