– Спасибо вам за проведённое расследование, – протянул руку Глен. – Удивительно, в какие приключения вас втянули гастроли Галактической Оперы. Вы понимаете, что если бы не они, то у этого психа получилось бы уничтожить целую планету?

– Это моя работа, – покачал головой Идоро. – Послушайте, а может, было какое-то событие, после которого Йонни начал рассуждать о социальной несправедливости и винить население Аурии во всех смертных грехах?

– Я не помню, простите.

– Я помню, – встряла Жаклин. – Это началось после того, как во время одного из перелётов мы попали в совершенно непредвиденный мощный поток квантов непонятной природы. «Дервиш» не экранирован от квантовой активности, и мы после этого случая довольно долго добивались медицинского разрешения на продолжение полётов. Мне диагностировали депрессию, пришлось обивать пороги у нескольких психиатров… Вот тогда Йонни и начал говорить, что это всё происки нуворишей с Аурии, мол, это они хотят выбить нас из бизнеса.

– А вы не можете вспомнить точно, где именно вы попали в этот квантовый поток, и как он был направлен? – вскинулся Идоро. Неужели появилась возможность узнать направление на источник?!

– Я вряд ли смогу это когда-нибудь забыть, – усмехнулась Жаклин. – Дайте карту скопления, я покажу.

– Ну и куда направитесь сейчас? – голос шефа полиции прозвучал глухо. Видимо, после квантовой волны сбои коснулись всех систем.

– Думаю, на Пескарус, он ближе всех. К тому же, на станции земные параметры притяжения и содержания кислорода – могу чуть подольше обойтись без скафандра и системы адаптации.

– Резонно. Одобряю. Вы уже изучили данные по ситуации?

– Пожилой инспектор Микан Росин найден мертвым за три дня до выхода на пенсию. Смерть наступила в результате колотой раны на шее. Орудие преступления не найдено. По предварительной проверке на станции нет никого подозрительного. Молодой заместитель и так через три дня принял бы смену – убивать резона нет. Врач – на практике, через месяц отбывает в межпланетную клинику, никаких инцидентов, связанных с медициной. Есть еще секретарь, двое складских работников и садовник. Это из постоянно живущих на станции. Так-то поток там довольно плотный.

– То есть может быть кто-то из прибывших? Старые счеты? Месть?

Идоро улыбнулся. Шеф полиции очень любил предлагать версии – чтобы в итоге сказать, что «он же говорил».

– Все может быть. Хотя именно в ту неделю станция закрылась на профилактические работы, в местной гостинице проживали всего трое. Их задержали, ждут меня.

– Повезло. Мало подозреваемых, легко найти убийцу.

– Ну, как говорится, и в трех соснах можно заблудиться, – откликнулся Идоро. Он никогда не торопился радоваться удачным обстоятельствам дела – все могло измениться в любой момент.

– С вашим опытом, надеюсь, три сосны не покажутся лесом, – парировал шеф. – Держите меня в курсе.

Он отключился.

Идоро вздохнул и подошел к окну. Улетать с Земли не хотелось. Он взглянул на гиф-фото, где смеялись, перебрасываясь мячом, его дочка и жена. Бывшая жена. Подобный полицейский рейд несколько лет назад, увы, стоил ему брака. Видимо, командировки длиной в год не способствуют укреплению семейной жизни. В любом случае, поделать он ничего не может – вего контракте прописаны три полицейских рейда. И сейчас пришло время второго.

Идоро стоял у иллюминатора и наслаждался открывающейся картиной. Пескарус выплывал из темноты большим серебристым тором. Как только корабль попал в зону действия радаров, стыковочное поле станции замигало разноцветными огнями. Как и на других региональных станциях, парковочный блок и жилая часть находились на разных концах. Так что, только спустя полчаса Идоро оказался у кабинета станционного инспектора полиции. Он постучал и вошел внутрь.