– А почему тебя это интересует? – спросил Денис.

Я объяснила, что мне поручено найти слова утешения для Самой Лушкиной. Вот поэтому я и должна быть в материале, чтобы ненароком не ляпнуть лишнего.

– А почему я должен тебе об этом рассказывать? – Кулебякин слегка поменял вектор вопроса.

Следующей фразой могло стать классическое: «А что мне за это будет?», и я осуществила контрманевр на упреждение:

– Ты же хочешь, чтобы мы стали одной семьей? Значит, между нами не должно быть секретов. И я ведь не прошу выдавать мне страшные тайны следствия. Мне лишь надо поскорее узнать официальную версию, которую твое ведомство так или иначе сообщит народу. Так что случилось с Элечкой Лушкиной?

– По официальной версии, – Денис интонационно подчеркнул ссылочку. – Ариэлла Вадимовна Лушкина наложила на себя руки по причине гибели самого близкого ей человека – любимой матери.

– Что, Галина Лушкина тоже умерла?! – вскричала я, переполошив коллег.

Катерина уронила в цветочный горшок лейку с водой, а хваткая Зойка с деловитым бормотанием: «Надо просить оптовую скидку!» принялась вновь набирать номер конторы, плетущей похоронные венки.

– Галина Лушкина жива, хотя и не совсем здорова, – Кулебякин успокоил меня, а я – девочек, прошептав в сторону: «Она жива, второй венок не нужен!». – История не вполне понятная, но сама Лушкина-старшая утверждает, что дело было так: они с дочкой загорали на крыше, грубо нарушая технику безопасности…

– Солнцезащитным кремом не намазались, что ли?

– Да каким кремом! Ты здание «ЮгРоса» видела?

– Я там даже недавно была, – похвалилась я.

– Ну, и как тебе оплот империализма?

– Мне не понравилось, – честно сказала я. – Всюду камень, металл и стекло, очень неуютно.

– Почему же? На крыше здания премиленький деревенский садочек разбит. Клумбочки, газончики, всякое такое, а вместо нормального ограждения – заборчик из карликовых деревьев в кадках.

– Живая зелень? Даже зимой? – не поверила я.

– Зимой по периметру ставят кадки с елочками, а летом – с пальмочками, – объяснил Денис. – Замену одного вида на другой производят осенью и весной. Как раз сегодня утром садовник приступил к ротации горшечных растений, елки убрал, а палки поставить не успел. Сама Лушкина на солнышке грелась, грелась и, видно, перегрелась: голова у нее закружилась, все остальное закачалось, нога на мокром оскользнулась, и полетела грандмадам с верхотуры, аки божья пташка.

– Что, Сама Лушкина упала с восьмого этажа?! – Я опять не сдержала эмоций.

Зойка, решив, что при таком раскладе без второго венка все-таки не обойтись, снова схватилась за телефон.

– Упала, но чудесным образом не разбилась, – недоверчиво хмыкнул Денис. – Напротив башни «ЮгРоса» здание «Крайбанка», помнишь? У них на втором этаже большая веранда, а на ней летний ресторан. И как раз вчера над ней натянули парусиновый тент! Лушкина упала прямо на него и отделалась вывихнутым плечом и легким испугом. А вот дочка ее испугалась буквально до умопомрачения! Как мать с крыши упала, Лушкина-младшая видела, а вот ее мягкой посадки на навес заметить не успела, потому что поторопилась прыгнуть следом за маменькой.

– Вот это да… – протянула я, не зная, что еще сказать.

Слыхала я про неразрывную духовную связь, но чтобы она вот буквально проявлялась на физическом уровне? Маманя ухнула с крыши, и доча за ней, как бычок на веревочке! Жуть!

«Минуточку! – влез с неожиданным вопросом мой внутренний голос. – А почему же одна Лушкина на навес бухнулась, а вторая на асфальт? Промахнулась мимо тента, что ли?»