«Так и есть, заснул в ванне!» – воскликнул я мысленно, а потом увидел вместе с крадущимся за мной на цыпочках Цой Таном умильно расслабленного Николя. На столике рядом с ванной стояли две бутылки из-под шампанского и начатая бутылка вина.

– Пьяница!.. – еле слышным шепотом ругнулся я.

– Беспробудный!.. – тихо согласился граф Шалонер.

И мы так же беззвучно вернулись в его номер. По дороге я выключил ненужный ослепительный верхний свет в своей спальне и плотно прикрыл за собой стенную панель, служащую нам для переходов.

– Давай заказывай плотный завтрак! Накормим его, а потом уже вдвоем поедим у меня.

Но только я договорил последнее слово, как из моего номера раздался неимоверный грохот. Выхлоп разлетающегося вдребезги стекла сменился частой пулеметной очередью взрывов и противным визгом разлетающихся осколков.

На пол мы упали одновременно и по разные стороны от замаскированного входа. Но тот остался нерушимым, и секунд пять я смотрел на него, словно первоклассник на голую учительницу. И только когда послышались свистки с улицы и панические выкрики с беспорядочным топотом в коридоре, я понял, что нападение закончилось. Кем бы ни были стрелявшие, они уже давно уносят ноги. Вернее, пробуют их унести с места преступления. Но ловить их не моя забота. И, рывком отворяя переход в мой номер, я молил только об одном – лишь бы мы не разбудили Николя во время нашего ухода. Повезло – не разбудили! Николя прыгал в дверном проеме ванной комнаты на одной ноге, пытаясь надеть на другую ботинок. И одного взгляда было достаточно для понимания того, почему он не бежит в нашу сторону. Вся спальня была исполосована тысячами осколков и утыкана троекратно большим количеством иголок. Один из нападавших, вероятнее всего, стрелял в окно из скорострельного гранатомета, а второй – из подобного же оружия, но метающего взрывающиеся кассеты с иглами. И пройти по создавшемуся «коврику» босиком было бы весьма проблематично для любого купальщика!

Ботинок не желал надеваться на мокрую и раскисшую ногу. Поэтому когда я подскочил к Николя, он просто запрыгнул мне на руки, уже прихватив заранее и остальную одежду. Как ребенка, я пронес его к приоткрытой панели и не церемонясь швырнул в номер графа.

– Уходи! Свяжемся! – и тут же восстановил кажущуюся нерушимость стены.

Дверь в мой номер уже трещала под натиском могучих ударов, а мне ведь надо было принять соответствующий вид. Даже в училище мы не раздевались быстрей при отбое. Через минуту я уже выходил из ванной голый, мокрый и в туфлях на босу ногу. Стараясь при выкриках не сорвать себе голос:

– Спокойно! Со мной все в порядке! Стойте! Хватит, я вам говорю! Сейчас я открою дверь! Или то, что от нее осталось!

Мои команды не оказались безответными, удары прекратились, давление ослабло, и общими усилиями с двух сторон нам удалось открыть прогнутые внутрь двери. Начальник охраны тут же попытался окружить меня щитами и эвакуировать не знаю куда, но я отменил его действия:

– Остаемся здесь! Пока все не выясним!

А уж потом людей набежало! Но самое главное – стрелявших все-таки схватили. Хоть и пришлось обоих ранить при этом, и одного чуть ли не смертельно. Их тут же взяли в оборот имперские силы безопасности, даже не допустив на допрос людей барона. Утверждая, что раз они поймали преступников, то они и будут вести следствие.

Через час ко мне в гости пожаловал не кто иной, как Хайнек. К тому времени я принял надлежащий моему титулу вид, а спальню номера, где я поселился, приводили под моим личным контролем в первоначальное состояние. Хмыкнув от этого зрелища, бравый вояка без разрешения расположился в удобном кресле гостиной и напустил на себя вид самого информированного человека в империи.