Внезапно погас свет одной единственной здесь лампочки, что и так почти не светила. Я мгновенно погрузилась в кромешную тьму и невольно прислушалась к шуму наверху. Сдвинула рукав мешковатой толстовки и включила дисплей смарт-часов. Единственная полоска сигнала пропала.

– Наконец-то, – выдохнула в сырую темноту.

Всё говорило о том, что здание оцепили, отрубили электричество и заглушили сигнал. А значит, Всеволод поднял народ на моё вызволение, что не может не радовать. После того, как сообщила о тонне наркоты и взрывчатке, что ютились рядом со мной, оно, конечно, не могло заставить себя ждать. Там, наверняка, уже и Арестов подсуетился. Не мог он проигнорировать просьбу Ваклонского. Скорее рак на горе свиснет.

Снова посмотрела на смарт-часы и улыбнулась. Эту адовую штуку мне подарили всем отделом после того, как я добровольно пошла заложником к одному придурку, убившему собственного отца. Он тогда мчал на машине по дорогам так, что у меня сердце замирало на каждом повороте. Причём, в какой-то момент ему удалось скрыться из виду и спрятаться на подземной парковке. Естественно, на месте он сидеть не собирался и потащил с собой. Ружьём угрожал. Я тогда совсем ещё соплячкой была. Можно сказать, первая серьёзная вылазка с масштабными последствиями, отпора дать не могла, попытки уговорить проваливались одна за другой. Слава богу, на парковке в тот день принимали на работу нового охранника дядю Колю, в прошлом служившего в десантных войсках. Он этому придурку челюсть одним ударом сломал. Кажется, именно в тот день всё отделение приняло решение неустанно следить за моими передвижениями во время рабочих вылазок, а дядю Колю в благодарность пригласили на работу к брату Ваклонского, державшего частное охранное предприятие.

Что сказать? Коллектив у меня что надо.

Будь я дурой, так бы и просидела в ожидании прихода спецотряда, но я точно знала, что свои жизни духи будут прикрывать моей маленькой ценной тушкой. Поэтому я поднялась с холодного пола, размяла затекшие ноги, сбросила с запястий, давно развязанную верёвку и направилась к лестнице, ведущей наверх.

– Желательно мне никого не прибить.

А вы знаете, что «желательно» в армии наоборот? И я бы не узнала, если бы Женька не рассказал. Он после службы чуть что, так сразу: «Желательно тебе, Лиза, меня не послушать». Это обычно означало, что мне ни в коем случае нельзя получить его неудовольствие своими действиями. Последствия непредсказуемы, но страдаю чаще всего я, моя голова и чувство прекрасного по утрам.

Сверху послышался шум, следом скрипнула открывающаяся дверь.

– Эй, иди сюда!

Ага, «щаз»! Бегу, прям, чёлка назад. Прижалась спиной к стене, сбоку от лестницы и принялась выжидать. Первый шаг жертвы был слишком отчётливым, чтобы не понять, что он таки пошел вниз, чтобы меня вытащить. Наивный!

– Не ходи! – шикнул на него кто-то, с явным арабским акцентом. Пусть Амир идёт.

– Амир же её угробит, – возмутилась несостоявшаяся жертва. – Арген сказал, живой нужна.

– Там такой мигера, что и Амиру может пальцы откусить! Не ходи Назим, ты же видел, что она с Расулом сделал? – а после началась непереводимая игра слов, разобрать которую не представлялось возможным.

Как итог, оба ушли, заперев дверь. Я осталась стоять и переводить дыхание. Сердце колотилось, как сумасшедшее и у меня началась паранойя, потому что к шуму, что доносился сверху, я прислушивалась особенно внимательно, едва ли не вздрагивая, когда кто-то пробегал мимо. Уверенность, что за мной придёт Амир только росла. И когда дверь открылась, я была уже на пределе.