Дрожащей от слабости рукой Бессон сгреб графин со стола и пополз обратно. Едва не разлил по дороге. Перевернул чародея на спину, открыл рот и стал заливать всю жидкость, что осталась в графине.

– Давай же, пей. Мне нужно чтобы ты сдох и никто не понял почему, – почти ласково уговаривал Бессон потерявшего сознание ученого.

Вылив все до последней капли и с наслаждением отметив начавшиеся у мага судороги, Бессон вернул графин на место, вернулся и с трудом забрался в кровать. Повернулся в сторону мага и с замиранием сердца стал наблюдать за ним. Неужели не сдохнет? – крутились мысли в голове вальдара. – Может, добить? Но он боялся, что тогда и их с Андаиром прикончат, а так, мало ли, вдруг появятся шансы выбраться?

Судороги ученого усилились и переросли в припадок. Он бился об пол, пускал слюни и давился пеной. Бессон не мог отвести взгляда от мучений врага, на лице вальдара играла злая усмешка. Когда маг умер, Бессон впервые за последнее время заснул спокойным глубоким сном.

Андаира разбудили крики и ругань.

– Он мертв! Это наверное эти убили его!

– Да не могли они его убить, посмотри на них! Они сейчас и кошку придушить не смогут.

С трудом повернув голову на шум, Андаир, щурясь, посмотрел на говорящих. Это помощники ученого нашли мертвеца и теперь эмоционально решали что делать и кто виноват. Одного взгляда на Бессона Андаиру хватило, чтобы понять – друг притворяется, что спит. Они выросли вместе, и такое Андаир научился определять безошибочно: Бессон всегда чуть хмурил правую бровь, когда прикидывался.

Память не желала возвращаться к Андаиру, но Бессона он вспомнил сразу, хоть тот и не был сейчас похож на себя самого. От здорового тренированного парня остался один скелет, туго обтянутый кожей. И это Андаир не видел еще его во всей красе, друг укрыт одеялом. Судя по всему, с ним самим дело обстояло не лучше. Вальдар с трудом смог пошевелить рукой, это потребовало значительных усилий. Тело словно чужое.

Когда труп утащили прочь и в комнате остались только они с Бессоном, Андаир спросил:

– Это ты его угомонил?

– Я, – Бессон тут же открыл глаза, широко улыбнулся и повернул голову к Андаиру. – Ты не представляешь, как я рад тебя слышать!

– Что тут вообще творится и сколько времени мы здесь? Мне кажется, я спал целую вечность… Но это не было похоже на сон, скорее на гэрт.

Бессон тяжело вздохнул:

– Это не далеко от истины. Не знаю точно. Около двух лет, примерно. Эти гады ставили на нас опыты, теперь, не исключено, что прикончат.

– Крагу мне в жены, – присвистнул Андаир, но продолжить не успел. В комнату вошли несколько мужчин.

– Ну и что, они тут поваляться что ль не могли? – возмущался один из стражников.

– Нельзя, – отвечал худощавый помощник дохлого мага. – Они содержались в бессознательном состоянии, а теперь… Теперь они могут представлять опасность.

– Гы, кто, эти дрыщи-то? Вы их тут голодом что ли морили? – заржал тот же стражник.

Остальные трое молча отстегнули вальдаров от коек и потащили по каменным коридорам крепости. Андаир с удивлением и раздражением понял, что он и правда не представляет больше никакой опасности ни для кого, разве что для себя самого. Отпусти его сейчас и он точно раскровавит нос, грохнувшись на пол с высоты своего роста.

Вальдаров закрыли в темнице. Снова. Только в этот раз приковывать не стали. Посчитали, что антимагических браслетов на запястьях достаточно.

– Прям как в старые добрые времена, – усмехнулся Андаир, разглядывая темницу. И осторожно, опускаясь на пол, по стеночке. – Ноги дрожат, словно я не пользовался ими два года. А, да, я же и не пользовался.