Остается молча скрипеть зубами и играть свою роль. А тут, еще, и гуся запеченного принесли. Все по красоте, в общем. Денисов старался, как мог. Бросаю в его сторону убийственный взгляд. Будь в нем хоть что-то святое, этот гад бы уже свалился насмерть! Но нет, он весь состоит из пороков, одной тихой яростью его не уничтожить. Еще и подмигивает мне! Дайте мне нож, прирежу!

Я и за нож схватилась. С мыслями о том, как прибью наглого гада, разделала несчастного гуся, почти изрубав его в клочья. Даже папа не выдержал.

– Доча, осторожнее, – говорит. Нотки испуга в его голосе заставляют меня умерить пыл и выдохнуть, – не порежься.

Денисов тихонько хохотнул. Я усилием воли заставляю себя не смотреть в его сторону. Уже спокойно накладываю порцию мяса в тарелку и передаю папе.

– А это что такое?! – вскрикивает отец, хватая мою руку.

В своем порыве я забыла об осторожности. Манжет на рукаве завернулся наверх, обнажив следы от наручников.

– Что тут происходит? – зарычал отец. – Откуда эти следы?!

Нервы на пределе. Я вся, как натянутая струна. Даже в тот момент, когда застала Денисова с той шмарой, не чувствовала себя так паршиво. Тогда можно было орать и выплескивать свое горе. А это внутреннее напряжение сводит с ума.

– А это, папа, твой зять пристегивал меня наручниками к кровати, – выпалила, тут же пожалев о своих словах. Даже побагровевшее лицо Денисова не в кайф.

Что теперь будет? Отца хватит удар? Он кинется бить морду Денисову? Заберет меня домой?

Ничего из этого не случилось. Папа посмотрел на меня, потом на Рината, и затем громко расхохотался.

– Ох, молодежь! – говорит он. – Главное, не переусердствуйте. А то моего друга, дядю Феню помнишь? Так вот, он с любовницей так увлекся, чуть в реанимацию не попал.

Моя челюсть постепенно опускается вниз, пока не падает до своего максимума.

– Папа?!! – голос перешел на странный писк.

– Что папа?! – машет рукой. – Думаешь, я совсем старый и не понимаю ничего?

Думаю, ты не знаешь самого главного. Того, какой гад у тебя зять!

– Папа!!? – визгливо пытаюсь вернуть отца на свою сторону.

– Ой! – отмахивается он в ответ. – Я не сноб, доча, все понимаю. Главное, чтоб результат был.

Денисов снова хохотнул. Да что они? Сговорились что ли?!

– Какой…, – тут я нервно икнула, – еще результат?

– Как какой?! – смотрит на меня отец. – Я надеюсь внуков понянчить еще. Вы бы не затягивали с этим, доченька. Можете что угодно делать, только бы поскорей.

– А как же карьера? Ты ж мне сам говорил…

– Ой! – машет рукой. – Забудь эту чушь! По-моему, вся эта история с феминизмом – полная фигня. Женщина должна детей рожать, а карьеры все эти – это глупости.

– Но папа?!

Кажется, сегодня звезды перестроились на небе самым причудливым образом. Где там ретроградный Меркурий? Вон, как отца понесло. Впервые слышу про внуков. Он же сам меня учил быть независимой, заставлял учиться. А теперь что?!

– Что папа?! – опять возмущается отец. – И не надо делать такое лицо!

А что не так с лицом? Я в шоке, это понятно. И Денисов, гад!, тихонько ржет в кулак. Так и треснула бы его по затылку!

– А ты, Ринат, поаккуратнее, – поворачивается папа к Денисову, – я тебе самое ценное доверил. Обидишь мою дочь – убью!

Ринат резко перестал ржать. Я едва не добавила, что папе уже есть за что изничтожить моего мужа. Вовремя прикусила язык, только шикнула.

– Не волнуйтесь, Лев Борисович, – говорит Ринат, вставая из-за стола и приобнимая меня за талию. И, ведь, не оттолкнешь его. Папа же смотрит. – Со мной Ляся, как за каменной стеной.

Тут мне захотелось добавить, что за этот самой стеной уже целый гарем. Едва сдержалась.