— Нам надо поговорить, — хватая меня за руку, произнес Андрей. Поморщившись от легкой боли – он умудрился защемить кожу между пальцами, – я холодно произнесла:

— Руку убери.

Андрей бросил взгляд на Ваньку, Лютаев начинал злиться. Зная его темперамент, Андрей тут же убрал руку. Ванька – он с виду спокойный, но, если перемкнет, может повести себя, как Бессонов – выбросить с балкона без сожалений. Разница в том, что он не сразу действует, как Лева. Можно контролировать ситуацию.

— Поговорим, когда ты будешь во вменяемом состоянии, но прежде не забудь извиниться за те сообщения, что мне прислал.

Перед глазами до сих пор стоят его обвинения.

Глядя на Андрея, поймала себя на мысли: как я могла с ним встречаться? Что я в нем нашла? Смазливых парней у нас половина школы, но я выбрала его.

— Это ты должна мне кое-что объяснить! Я любил тебя, а ты… ты меня предала! Он ведь не просто так возле тебя крутится. Он хуже твоего папаши, чуть не убил меня за поцелуй! Думаешь, я дурак? Ничего не замечаю?

Конечно, дурак! Мало ему было написать эти гадости, он их еще при Лютаеве озвучил. Надеюсь, камеры на улице не пишут звук, не хотелось бы вопросов от папы.

— Что у тебя с этим... — захотелось прикрыть уши руками, когда Андрей перешел на мат.

Ванька, услышав достаточно, чтобы сделать выводы, схватил Андрея за грудки одной рукой и жестко встряхнул. С рубашки Андрея отлетело несколько пуговиц, тут же затерявшихся в траве.

— Еще одно слово, и ты пожалеешь…

— Лютай, ну ты мне скажи… Скажи…

Ванька, не слушая его вялотекущий бред, несколько раз жестко встряхнув, запихнул Андрея на переднее сиденье.

— Заткнись, мы поговорим завтра, когда ты придешь в себя. Не в моих правилах бить морду пьяному, хотя ты этого заслуживаешь, — предупреждение Лютаева дошло до проспиртованного мозга Андрея. Откинув голову на сиденье, он замолчал.

— Ками, зайди домой, — кивнул в сторону ворот. Там охрана стоит наготове, спалили ссору недалеко от ворот. Парни наблюдают за инцидентом, но без команды не вмешиваются.

— Ты вернешься? — спрашиваю Ваньку. Перспектива провести вечер в одиночестве не радует. Кто-то возмутится – разве можно чувствовать себя одинокой в кругу дружной любящей семьи? Нельзя. Но семья – это другое. Я не могу открыто обсудить некоторые вопросы с родителями, с братьями тем более. Общение с друзьями – особый кайф.

— Домой поеду, — мотнув головой. — Завтра увидимся на треке, — подходит ко мне Ванька, становится близко и говорит тихо, чтобы Андрей не слышал.

— Я не соглашалась, — во мне борются две стихии, одна рвется навстречу к Бессонову, хочется его увидеть, ощутить тот ураган эмоций, которые только он способен пробуждать, с другой стороны – я обижена, что все это время он молчал, не приехал, не написал…

— Ками, Лева бросит все дела в Дубае, чтобы прилететь из-за твоих занятий. Насколько я знаю, у него скоро самолет, если ты завтра решила его продинамить, сама напиши и объяснись, — строго произносит Ванька.

— Он в Дубае? — вопрос вырывается помимо воли. В голове почему-то рождается образ яхты, на которой он с очередной моделью в белоснежном купальнике стоит на корме в обнимку…

В груди неприятно жжет от этой картины.

— У Бессоновых там есть земля, они хотят построить там гостиницу, — поясняет Ванька. Очень надеюсь, что он ничего не понял. Я ведь не могу следить за своей мимикой, вдруг чем-то себя выдала?

— Хорошо. Уговорил, завтра увидимся на треке…

23. Глава 22

Камилла

Я волновалась. Такое бывает с детьми, когда они предвкушают важное событие. Ничего ведь важного не было в сегодняшней встрече, тогда с чего вдруг я полночи провела в раздумьях, представляя наш сегодняшний урок вождения? Вчера Лева прислал поздно вечером сообщение: