Автобуса не было, я сидела под козырьком остановки и смотрела на пустую трассу, на жужжащих в траве шмелей. Машина с охраной стояла метрах в пятидесяти от меня и наблюдала за моими действиями. Вчера я была слишком раздосадована, чтобы их заметить.

Когда возле меня остановился отцовский внедорожник, я даже не удивилась.

— Садись, сегодня я отвезу тебя на работу, — предложил папа, а я с радостью поспешила в машину. Теперь точно не пересекусь с Бессоновым. А вечером… вечером я что-нибудь придумаю.

20. Глава 19

Камилла

Сергей Эдуардович весь день держался со мной отстраненно. Обиделся мужик. Папа всегда внушал моим братьям, что обиды – для девочек. Если мужчину что-то зацепило, он должен подойти и выяснить все вопросы или отпустить ситуацию, если она не стоит внимания. Мне не совсем было понятно поведение взрослого мужчины, коим являлся Сергей Эдуардович.

На моей работе обидки доктора никак не отразились, я занималась тем, что поручала мне Елена Владимировна – играла с детьми, ассистировала на перевязках, раскладывала препараты.

Чем бы я ни занималась, а из мыслей прогнать Леву не получалось. Прочно засел!

— Елена Владимировна, можно я уйду сегодня пораньше с работы? Минут на двадцать? — спросила старшую медсестру, к которой была приставлена весь день. Последние часа два я слонялась без дела, поэтому не видела причин оставаться на работе до конца смены.

В планах было избежать встречи с Бессоновым. Рядом с ним меня не отпускает ощущение, что я хожу по острию бритвы. От адреналина дух захватывает, в груди печет, но в то же время мне страшно и волнительно, словно, сделав неверный шаг, я могу вся изрезаться.

— С этими вопросами к Сергею Эдуардовичу, — мило улыбнувшись, Елена Владимировна вернулась к заполнению каких-то бумаг.

— Хорошо, — ничего хорошего нет, я просто хочу скорее забыть о своей просьбе. Неприятно было получить отказ, поэтому я просто выхожу из кабинета. Пойду выпью воду или чай. Хоть какое-то занятие.

К доктору мне идти отпрашиваться не хотелось. После сегодняшнего напряжения между нами я тоже старалась с ним не пересекаться. Замечательная атмосфера на работе. С возвращением Бессонова в моей жизни стал твориться какой-то ад: выпускной вечер испорчен, авария, поджог скутера, ссора с Ванькой, наказание и скрытое недовольство моего начальника.

Отпрашиваться к Сергею Эдуардовичу я бы не пошла, но этого и не понадобилось. Ванька после стольких дней молчания наконец-то прислал скупое сообщение.

«К шести подъеду, заберу тебя».

Будто знал, что я могу сбежать от Бессонова.

В пять минут седьмого я спускалась к стоянке, Ванька стоял и ждал. От него я прятаться и убегать не собиралась. Ванька был мне самым близким другом, я с девочками так не дружила, как с ним. Все эти дни очень переживала, мечтая скорее помириться.

Ванька себя винил за ту аварию. Он всегда меня страховал и прикрывал, не хотел, чтобы мне досталось от папы. В этот раз я действительно могла погибнуть. Я понимаю чувства Ваньки, понимаю, что он испугался. Не хочет он больше отвечать за такую дуру. Случись в тот день трагедия, ему с этим пришлось бы жить, смотреть в глаза моим родителям. Только поставив себя на место друга, я понимаю, что могла его жестко подставить. Но все это не отменяет моей обиды, я ведь писала, хотела извиниться, а он молчал...

Не поздоровавшись с Ванькой, села в машину на переднее сиденье. Сидим, молчим, никуда не едем. Первым никто не хочет заговаривать. Я хорошо знала своего не в меру серьезного упертого друга, он меня уже простил, если я сейчас повинюсь, он меня отругает, поэтому лучше корчить обиженную моську.