– Ева с той памятной встречи у бассейна месяц ходила по твоей вине в озопротезе. Рука, конечно, зажила…

– Она сама напала на меня. Я только оттолкнул. А ты натравил на меня собаку…

– А ты наговорил гадостей моему сыну, – рыкнул Агафонов. – Но я не держу на тебя зла. Мы с тобой дружим с детства, Ромка. Вот только я на Еву повлиять не могу, да и не хочу. А ей обидно за нашу собаку, которую кто-то хотел усыпить. Она злится на тебя из-за Егора. Он плакал, хотя и взрослый пацан. И, конечно, моя жена поддерживает Камиллу.

– Выходит, ты, Ага, на вражеской стороне. Зря я пришел к тебе с откровениями…

– Я держу нейтралитет, Ром, – хмыкнул Агафонов. – Тяжело, но я стараюсь. Трудно поверить, что лучший друг и жена находятся по разные стороны баррикад. Как всякий нормальный мужик, я не упоминаю твоего имени в ее присутствии, хоть мне и больно из-за вас с Камиллой фильтровать базар. От вашей лав-стори воняет за километр, понимаешь?

– И как же мне теперь разрулить ситуацию? – осклабился Демьяновский. – Может, подскажешь?

– Отцепись от Камиллы, перестань преследовать ее. Найми детектива. Пусть разбирается. Просматривает данные с камер наблюдения. Опрашивает соседей. Напишет петицию Папе Римскому, Грете Тунберг и Далай-ламе. Если выяснится, что виновата Камилла, то прости ее, подари ей эти бабки! Ты же не обедняешь, Ромка. Спусти эту историю на тормозах, бро, – тихо заметил он. – На тебя уже смотреть страшно. Весь черный, будто схоронил кого… Вернись на работу, елы-палы. Забей делами башку под завязку. Подумай, как мне отдать долги…

– Дом забирай на Красной Поляне, – проскрипел Демьяновский. – Он же тебе понравился…

– Ева его не хочет, – пожал плечами Агафонов. – Ты хоть услышал меня, Ромка? – пробормотал настороженно. – Займись делом, бро. Хватит ненависти. Ты же сам себе вредишь…

– Да, Ага, – кивнул тот. – Хочешь, долю на производстве забери. Или весь завод.

– Это же твое детище, – изумился Агафонов. – Подумай хорошо…

– Я не могу туда войти, бро. Работаю по удаленке. Отчетность проверяю. А вот просидеть целый день в конторе не могу. Сразу воспоминания прут. Я как помешался на этой Камилле.

– Позвони Кире. Развейся. Вроде она тебе всегда нравилась. Сделай ремонт в заводоуправлении. Мои мужики твой сарай в конфету превратят.

– А условия? -равнодушно хмыкнул Демьяновский, глядя в обеспокоенное лицо друга.

– Аванс пятьдесят процентов, – пожал плечами Агафонов. – И любой каприз за твои деньги. Дизайнеров тоже тебе подгоню. Хотя ну какие дизайнеры на заводе. Подумай, где еще бывал с Камиллой. Составь список помещений. Мои мастера все переделают…

– Только ты, Агафонов, можешь везде и во всем срубить бабла, – хмыкнул себе под нос Демьяновский. – Я услышал тебя, бро, – пророкотал он.

Повинуясь спонтанному порыву, он шагнул к Агафонову. Сжал старого друга в объятиях.

«Ага, сукин сын!» – прошептал Демьяновский про себя, чувствуя, как крепкие руки Михаила притягивают его к себе. Как гладко выбритая щека, благоухающая селективным парфюмом, скользит по его давно небритой роже.

– Ты прав. Бабло не воротишь. Лучше забыть эту историю и двигаться дальше. Пора возвращаться к жизни. Спасибо за совет!

8. Глава 8

Дема выскочил на улицу и только сейчас заметил, какой сильный поднялся ветер, разметавший в стороны полы пальто. Даже подвесную люльку, поднимавшую рабочих вдоль глухой стены вверх. С крыши на канатах уже спустили первую букву «Е», и один из мужчин, крепкий и коренастый монтажник, притягивал ее к себе.

Усевшись в Рэндж Ровер, Демьяновский не стал сразу включать зажигание. Положив руки на руль, лениво наблюдал, как рабочие монтируют огромные буквы вывески, просто обязанные сложиться в «ЕВА-фитнес», как и на рекламном щите неподалеку. «Фитнес в небесах» – гласила дальше реклама.