Через каждые три метра обязательно должно быть здоровое дерево. Эти же близлежащие к дороге села ремонтируют дорогу, строят мосты, стелют гати. Большое это хозяйство – тракт. Столько каменных и песчаных карьеров открыли, чтобы добывать камень и песок для дороги. Постоянно ездят чиновники из дорожной службы, следят. Все равно, как осенняя или весенняя слякоть наступает, так во многих местах дорога непроходимая.

Вообще матушка Екатерина сильно побеспокоилась о состоянии дороги , появилось много почтовых станций, изб для ямщиков, ставили верстовые столбы, строили мосты. Царица-матушка приказала, мужики сделали. Тяжкие повинности были, да и сейчас не проще. Через то многие крестьяне отселялись подальше от тракта, да и спокойнее было дальше от тракта жить. По первости, когда еще конвойная служба не была налажена, много побегов было. Опасались беглецов каторжных. Они ой какие злые бывали.

Сейчас железную дорогу тянут в Сибирь. Добираться, конечно, будет проще. Говорят, что до Иркутска точно дорога будет. Дожить бы, да проехаться первым или вторым классом. То-то, наверно, красота будет по сторонам смотреть.

После рассказа Авдеева долго ехали молча. Потом снова потихоньку разговорились, обсуждали деревеньки, которые проезжали, небольшие заводики, стоявшие вдоль тракта, обилие мастерских, обслуживающих проезжающих, почтовые станции, постоялые дворы. Казалось, что все это выстроено и функционирует для нужд тракта. Все эти сбруйные, санные, тележные мастерские, кузницы, маленькие лавочки здесь не возникли бы без большой дороги.

И тракт обеспечивал все эти большие и маленькие производства, потому и двигалось все в ту и другую сторону с завидной интенсивностью – обозы из Сибири и в Сибирь, заграничные восточные товары, транзит в западные страны.

А теперь, когда был взять курс на заселение Амура, на восток двинулись значительные массы населения. Обозы создавались очень протяженные, иногда они парализовали движение, поскольку кроме груженых телег люди гнали много скотины, и эта неповоротливая махина с трудом соблюдала установленный порядок.

Путь до Екатеринбурга ничем особым больше не запомнился. Качество дороги после Казани было иногда вполне приличным, иногда не очень. Хорошо, что дождей в последнее время не было, потому ехали довольно легко и быстро.

На государевых почтовых станциях в европейской части России задержек почти не было. Шел постоянный поток проезжающих, а процесс был отлажен. Поэтому пролетали довольно быстро, с лошадьми задержек почти не было, пили чай, ночевали, питались и запасались продовольствием на целый день на постоялых дворах.

Дорога не надоедала, хотя была достаточно однообразна. Даже Павел немного успокоился после расставания с Айнур. Молодые люди, довольно легкомысленные в обычной жизни, любовались бескрайними лугами, на которых паслись многочисленные стада, необозримыми полями, где колосились пшеница и рожь. Некоторые культуры были уже убраны, что только подталкивало вперед! Осень! О том, что делает осенняя распутица с почти приличными дорогами, все понимали.

Как-то незаметно перевалили через Урал, особых сложностей не заметили. Если бы не возчик, то могли и не увидеть столбик светло-серого мрамора. С одной стороны столбика висела надпись «Европа», с другой «Азия». Не ждали, не гадали, что это будет так буднично. И ничего, вроде, пока не отличалось от того, что было на европейской стороне от границы.

Сомнительные радости дороги начались ближе к Тюмени. Нахмурилось небо, и закапал мелкий дождик, который быстро перерос в ливень. Сразу стало сложно ехать. Да и просто отдаленность от европейской части страны уже сказывалась. На почтовых станциях стало совсем скудно с едой. Самовар даже за деньги ставили не очень охотно, чего уж говорить о горячих блюдах.