Не найдя девушку, я возвращаюсь в номер и по шуму воды, доносящемуся из ванной, понимаю, что русалка продолжает принимать водные процедуры, только уединившись. 

               Мои желания увидеть ее выходящей из ванной в полотенце естественно не оправдываются. Она появляется в комнате уже при всем параде: в милом платье, накрашенная и с уложенными волосами и, пока я разглядываю ее преображение, выдавливает из себя: 

               – Пойдем поедим в городе.

               – Зачем в городе?! В отеле наверняка есть приличный ресторан.

               – И он, скорее всего, дороже.

               – Все равно – нет.

               – Почему ты решаешь за нас двоих?! – вспыхивает девчонка. – Может, у меня нет лишних денег, чтобы бездумно ими расшвыриваться.

               – Я заплачу.

               Вскидывает голову и гордо выплевывает:

               – Нет!

               Злюсь. Вот почему просто нельзя согласиться и не делать из мухи слона?! 

               – Пойдем есть в ресторан отеля! – гремлю я. – Я, итак, стоптал ноги по самые я…

               Осекаюсь от скривившегося лица напротив и недоговариваю.

               – Будешь спорить – запру тебя в номере, и останешься голодная!

               Взгляд, которым она меня «одаривает», говорит «а ты попробуй», и я, принимая вызов, направляюсь к ней, осознавая, что, хоть это и игра, свою роль я должен отыграть правдоподобно. Похоже, у меня хорошо получается, потому что вредина пищит:

               – Давай компромисс. 

               Останавливаюсь.

               – Едим в отеле, но затем пойдем на смотровую площадку.

               Видя мое тут же скривившееся лицо, девчонка добавляет:

               – Она совсем рядом. Минут десять пешком.

               Понимаю, что это – вариант достойно выйти из ситуации, и соглашаюсь:

               – Ладно.

               Кира сидит напротив меня и не торопясь пережевывает мясо. Вижу по ее задумчивому лицу – размышляет.

               Сразу предупреждаю:

               – Можешь не подсчитывать, во сколько евро обошелся ужин. Платить буду я.

               Хлопает ресницами, возвращаясь в реальность, и сводит брови на переносице, показывая недовольство. Не давая ей возразить, продолжаю:

               – Иначе никакого компромисса.

               Бросает сердитый взгляд. Она уже ужинает со мной в отеле, и, если не послушается, накрылся ее культпоход на вершину.

               – Мне неудобно! Ты мне никто, чтобы за меня платить!

               Забавная.

               – Неудобно спать на потолке, – бросаю ей заезженную фразу, и девчонка, не найдя что возразить, утыкается в свою тарелку.

               Продолжаем есть молча, периодически сталкиваясь взглядами.

               После десерта морщинка на ее лице разглаживается, и, явно подобрев, она миролюбиво спрашивает:

               – Как тебе здесь?

               Возможно, стоит отмахнуться от вопроса, сказав «хорошо», ведь именно этого Кира ждет от меня, но я цинично вываливаю на нее свою правду, прекрасно зная, что та ее заденет.

               – Качественный немецкий сервис среди благообразных старичков – смертельная скука.

               Замечаю, как от неожиданности малышка зависает, и продолжаю, демонстративно ковыряясь в тарелке.

               – «Пансионатная» кухня.

               Она совсем поникает, и я «смягчаю» сказанное:

               – Но лечебные источники прямо в отеле – круто, а невероятный исцеляющий все недуги бассейн в придачу к офигительной нимфе, и одна кровать в комнате...