Но останавливаюсь, вспоминая бабку: "Ничего не остается безнаказанным, Климушка". Прям ее голос в голове слышу. Прожив свои годочки, стал приходить к выводу, что она во многом права. Да и вообще умная она очень. И не бабка она мне, а прабабка, к которой отец меня притащил за шкирку в двенадцать лет после смерти матери. А сам уехал за границу. Покорять мир и устраивать личную жизнь. Авдотье Алексеевне на тот момент шестьдесят два годочка минуло, когда она такой подарок получила. До сих пор помню свой первый день в деревне. Как коровье дерьмо оттирал с дорогущего кроссовка...

Со стороны больницы к нам спешит нечто в форме охранника. Мама дорогая, кто ж его на работу-то взял? Я не сужу людей по внешности. Толстые, худые, хромые, эталонные красавцы и красавицы - все мы разные и внешность дело десятое. Но тут прям явный диссонанс. Тщедушный, невысокий, лицо вытянутое и худое, огромные, лопоухие уши топорщатся по ветру, на вид лет 14. Не больше... От такой охраны плакать хочется...

-Прекратите! Немедленно прекратите! - еще и голос писклявый, - Я полицию вызову...

Неожиданно появление этого недоразумения выпускает из меня всю агрессию, как гелий из воздушного шарика. Остается тревога и усталость.

-Мы всё уже... - развожу в стороны руки.

Мальчишка, или парень, остановился в нескольких шагах и таращится на лежащего Никиту.

-Ну, чё, стоишь? Врача какого-нибудь позови. Пусть ему первую помощь окажут.

Воспользовавшись предлогом, охранник быстро смывается.

А мне звонит Ольга Леонидовна. Я же не даю ей с лова сказать. Спрашиваю сам.

-Да? Как ребенок?

-Нормально. Сделали КТГ на другом аппарате, сердцебиение есть. А вас, кроме ребенка, больше ничего не волнует? Я поинтересовалась у Ясмин, почему она в таком состоянии... Это чудовищно...

-Слушайте, не читайте мне мораль. Деньги от меня вас брать никто не заставлял. И вы их брали. Так что нравственность у всех... хромает. К тому же, Ясмин ошибается, я к сегодняшней ситуации никакого отношения не имею.

-Я бы хотела вам верить. Но получается у меня с трудом. И если бы видела в этом хоть какой-то прок, то позвонила бы в полицию. Пусть они разбираются...

-Ольга Леонидовна, - вздыхаю, - Они просто возьмут на лапу. Как и всегда. Что с Ясмин?

-Нужны лекарства. У нас они по квоте. Её нужно оформлять. Это займет время. А ей они нужны сейчас.

-Кровотечение остановилось?

-Нет, не остановилось. Я же вам всё объяснила. У девушки очень тяжелое положение. А тут такое...

-Теперь всё будет в порядке. Я вам обещаю. Скиньте список того, что нужно. Сейчас привезем.

-Давайте быстрее, - и отключилась.

Тут же на телефон приходит сообщение со списком препаратов. Из больницы появляются люди в белых халатах и забирают Абрамова. Ну, еще бы. Учитывая, кто у него папа. Обычного человека бы еще и не приняли.

Отправляю своих людей за лекарствами, а сам сажусь на лавку в сквере у больницы. Надо с Ясмин пойти поговорить, сказать, что к травле собаками я не имею ни малейшего отношения. Да, первые два месяца в СИЗО рвал и метал. Да, угрожал ей. Но после того, как узнал, что беременная, успокоился. Совсем не дело воевать с беременной женщиной. Тем более, если она еще и от тебя беременная. И в том, что случилось - у Ясмин своя правда, у меня - своя.

На лавке просто сижу, вдыхая прохладный осенний воздух. Начало сентября. Раньше не любил осень, а сейчас фанатею. А когда Ясмин родить должна? Еще месяца три? В декабре?

Снова звонит сотовый. Он у меня постоянно звонит. Это еще личный номер, который есть у ограниченного количества людей.