Эти пять стратегий порождают болезни современной жизни. «Стиснуты что тут за корни, – спрашивал Т. С. Элиот в „Бесплодной Земле“, – что тут за стебли взрастают из битого камня? Сын человеческий, не изречешь, не представишь, ибо ты внемлешь лишь груде обломков былых изваяний…».
Где искать образы целостности, которые будут путеводными в нашем Путешествии, – образы, которые вдохновят жить насыщенной и радостной жизнью в настоящем моменте? Ответ заключен в наших снах. Сны представляют не ценности эго, а живое сознание Источника, сообщающего о нашем призвании открыть путь новому пониманию себя и мира, в котором мы живем.
Когда мы говорим, что чувствуем себя призванными изменить свою жизнь, мы имеем в виду, что призваны отказаться от старых ролей и имиджа, основанных на ограничивших наше сознание ценностях эго. Этими ограничениями объясняется чувство пустоты, которое всегда предшествует этапу Призвания, – этому состоянию соответствует метафора бесплодной земли и больного, бессильного короля, встречающаяся в мифах, сказках и фильмах.
По этой же причине на этапе Призвания снятся кошмары, отражающие то, что традиционные ценности нам больше не служат. В дневной жизни мы можем обнаружить, что наш брак разваливается, работа перестала приносить удовлетворение, а здоровье расшатывается.
Однако когда мы откликаемся на призыв, стремясь к исцелению и изменению, нужно понимать, что эго воспринимает этот процесс как угрозу. Ведь мы никогда раньше не занимались ничем другим, кроме выстраивания стен эго, которые называем своей идентичностью и которые считали необходимыми для выживания и признания в обществе. «Если отказаться от этого, во что верить? – спрашиваем мы. – Разве есть какой-то другой путь?»
Моему клиенту Ленни приснился сон о его друге Уильяме, в дневной жизни духовном целителе. Во сне Уильям ведет Ленни по увитому виноградными лозами лесу. Ленни, идя следом, громко высказывает свои опасения, что они заблудились.
В конце концов, пробродив, как мне показалось, не один час, мы выходим на просеку и видим перед собой крутой обрыв глубиной в несколько сотен футов. Вдруг из-за деревьев появляется лось и направляется к нам. Уильям быстро снимает с себя всю одежду и, жестами призвав меня последовать его примеру, перепрыгивает обрыв. Скрепя сердце и имея в своем распоряжении только несколько секунд, я делаю шаг в пустоту, в панике размахивая руками и ногами.
Я падаю в реку и, кашляя, задыхаясь и ловя ртом воздух, думаю, что это могут быть последние мгновения моей жизни. Где-то вдалеке я слышу голос Уильяма, постепенно он приближается и становится громче: «Ленни! Ленни! Вставай! Ленни! Вставай!»
Так переживаем Путешествие все мы. Нам сложно поверить, что, кроме того, что предлагают семья и общество, существует какое-то другое основание реальности или сознания – и мы продолжаем ходить старыми, мучительными и разрушительными путями, вместо того чтобы перепрыгнуть пропасть или, по крайней мере, довериться более мудрому, чем наше эго, сознанию.
Между нами и сознанием Божественного стоят наши привязанности. Поэтому когда Юнга попросили дать определение Бога, он сказал: «Богом я называю все, что встретилось мне на жизненном пути вопреки доброй воле и разуму, все, что изменило мои планы и намерения и всю мою жизнь». Другими словами, все, что меняет планы и намерения нашего эго, исходит от Бога и является частью Божественного.
Этапы мифического Путешествия, как называет его великий мифолог Джозеф Кэмпбелл, – Призвание, Испытание, Просветление и Возвращение и десять шагов к ясному сознанию – помогают найти это другое основание и понять, что ценности, к которым привязано эго, не являются основанием подлинного «Я».