Король встал с высокого места, в руке он держал свой кубок. Вельможи и рыцари замолчали, ожидая слова, которое произнесёт Стевариус. А Селита затаила дыхание. Её глаза неотрывно смотрели на сосуд, наполненный смертельной влагой. Сейчас её кровный враг произнесёт напыщенную речь и падёт на глазах у всех ниц. На её глазах…

– Славный мальчик! Рыцарь-менестрель, ― сказал король Стевариус. Удивительно, но он казался растроганным. ― Слова поэтов переживают многие поколения. Ты, отрок, идёшь впереди короля с волшебным фонарём в руках и освещаешь потомкам в грядущих веках нас всех и наши деяния. Благодаря твоим виршам мы обретём бессмертие. Подойди же ко мне, Тимчин. К своему королю.

Мальчик, который блистал живым лицом и горел глазами, когда читал оду, теперь был вновь тихим и застенчивым. Он робко подошёл к внушительной фигуре своего государя и замер.

Король протянул к нему свой золотой кубок.

– Выпей же, чудный менестрель, из рук твоего короля, ― пророкотал голос Стевариуса. ― Отныне я забираю тебя из твоих родных стен. Ты будешь следовать за мной, будешь моим летописцем и станешь мне душевным советчиком. Поэты призваны смягчать нравы правителей. Из твоих уст я готов слышать доброе слово. Из твоего чистого сердца я приму нравоучение…

Селита окаменела. Она должна была остановить происходящее, но ничего не предпринимала. Она могла отвести руку судьбы, но только выдав себя. Может быть, если бы у неё было чуть больше времени, она всё равно бы сделала это… исправила. Она бы вскочила и крикнула со всей мочи. Не пей!

Но время никогда не ждёт. И никогда не даёт второго шанса. Мальчик протянул руки и ладошками обхватил сосуд и руку короля. Подняв глаза на короля, он припал губами к краю кубка, сделал короткий глоток.

В следующий миг Тимчин закрыл глаза, его ноги подкосились и он упал замертво.

Король ещё несколько секунд удерживал в руке протянутый кубок, глаза его потрясённо смотрели на тело мальчика. Когда Гафос бросился к бездыханному телу своего сына, король уронил кубок на пол. В полной тишине зазвенел золотой сосуд по камням.

– Измена! ― крикнул Стевариус. ― Кто?!

Глаза его бешено смотрели вокруг, рука яростным движением выхватила из ножен меч. За спиной короля с обнажёнными клинками стояли настороженные и готовые к схватке охранники. По одному жесту своего сеньора они были готовы наброситься на стоящих перед ними рыцарей, они были готовы рубить и колоть направо и налево, и вельмож и горцев. Никто из присутствующих не смел притронуться к своему оружию, хотя бы для самообороны: этот жест изобличил бы в нём заговорщика.

Глаза короля скакали с одного лица на другое. В каждом он видел и испуг и недоумение. На посеревшем лице Селиты его взор остановился.

Положа руку на сердце, это никак нельзя было назвать темницей. Дверь и стены сооружения, на манер клетки, были забраны железными прутьями, а сверху лежала деревянная решётка. Солнца и воздуха была вдоволь, поскольку узилище, в которое их с Симусом заперли, стояло в центре нижней палубы. Капитан барка и боцман без тени сарказма именовали эти клети «солярием». Неизвестно для чего их использовали ранее, возможно для перевозки ценных животных, неспособных перенести путешествие в затхлом трюме, но Матиуш был благодарен судьбе хотя бы за то, что их с Симусом поместили здесь, а не заперли где-нибудь внизу.

Судно с названием «Быстрый кулак» шло к Эдинси-Орту. В общем-то, направление полностью устраивало эмиссара короля Стевариуса: это отвечало его намерениям. Не устраивал только способ, которым он туда перемещался.