Это и сделали мы в Великий пост. Всякий прибегал к Господу в слезах покаяния о грехах своих, и чем искреннее это делал, тем сильнее ощущал прохладу помилования, исходящего от лица Господа, через руки и разрешительное слово иерея Божия. Теперь что нам остается делать? Беречься новых падений, чтобы опять не впасть в вину распинания Господа.

Апостол говорит, что Господа Иисуса небо прияло только до времен совершения всего (Деян. 3,21). Потом Он опять придет и сотворит Суд. Какими глазами воззрят на Него те, которые пронзили Ему ребра? А ведь и нам придется стоять в ряду их, если перестанем приносить плоды покаяния и возвратимся на старое.

Неверующий в Сына Божия уже осужден (Ин. 3,18). За что же? За то, что, когда кругом свет, он остается во тьме по любви к ней. Любовь к тьме, ненависть к свету делает его кругом виноватым, даже без определения, в чем истина, потому что у кого есть эта искренняя любовь к истине, того она изведет из тьмы заблуждения и приведет к свету истины.

Пример – святой апостол Павел. Он был искренний истинолюбец, всей душой преданный тому, что считал истинным, без всяких интересов. Потому, как скоро указана была ему истина не в том, что он считал истинным, он в ту же минуту бросил это древнее, оказавшееся не истинным, и всем сердцем прилепился к новому, осязательно доказанному истинным.

То же самое бывает и со всяким искренним истинолюбцем. Истина о Христе ясна как день: взыщи – и обрящешь. Помощь же свыше всегда готова искреннему искателю. Потому, если кто остается во тьме неверия, тот остается только по любви к тьме и за это уже осужден.

Судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога? Мы не можем не говорить того, что видели и слышали (Деян. 4, 19–20). Так говорили властям святые апостолы Петр и Иоанн, когда им запрещали говорить о Господе Иисусе Воскресшем после того, когда они именем Его исцелили с детства хромого. Не побоялись они угроз, ибо очевидность истины не позволяла им молчать: Мы видели и слышали, – говорили они. И осязали руки наши, – как после прибавил святой Иоанн (1 Ии. 1, 1).

Они – очевидцы, очевидцы же, по началам человеческого познания, – первые надежные свидетели истины. В этом отношении ни одна область человеческих знаний не имеет подобных свидетелей. Оттого что с того времени прошло восемнадцать с половиной веков[9], сила свидетельства их не умалилась нисколько, а следовательно, не умалилась и очевидность истины, ими свидетельствуемой. Если отпадают в неверие, – а ныне отпадающих очень много, – то отпадают не по чему другому, как по недостатку здравомыслия. Не хотят обсудить и увлекаются призраками, которым лесть сердца порочного охотно придает некоторую вероятность. Бедные души! Гибнут, воображая, что попали наконец на должный след, и радуясь тому особенно, что первые вступили в эту колею и стали для других передовыми вожаками. Но не велика радость сидеть на седалищи губителей (Пс. 1, 1).

И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения (Ин. 5,29). Вот чем все кончится! Как реки текут каждая в свое море, так течение жизней наших приспеет наконец каждое в место по характеру своему. И те, которые воскреснут в жизнь, будут на Суде, но Суд только запечатлеет их оправдание и определение на жизнь, тогда как другие воскреснут только затем, чтобы выслушать осуждение на вечную смерть. Жизнь и смерть их характеризуются теперь еще, оттого что одни делают живые дела, а другие – дела мертвые и мертвящие.