Она плыла к столбу с видом великомученицы, прекрасно справляясь со своей ролью. Даже палач замер, не решаясь застегнуть наручники на изящных запястьях. Девушка одарила его всепонимающим и всепрощающим взглядом, похоже, навсегда забрав взамен его сердце.

 Дориан переключил внимание на ропчущих, поискал среди присутствующих крошечную фигурку Мыши, но так и не нашел. Либо она затерялось в толпе засчет своего роста, либо попросту не явилась наблюдать за наказанием. А ведь сама являлась его причиной!

 Два крупных слуги из людей, поднесли к мужчине сундук, из которого он извлек длинную плеть, отливающую красным в лучах заката. Она тоже оказалась не простая. Из тех немногих, что могут ранить эмира - достаточно древняя. По легендам, такие плети создавали Боги из собственных волос, чтобы усмирять буйный нрав своих созданий. Раны от их ударов заживают быстро, буквально за пару часов, зато боль еще долго напоминает чувствительным эмирам о провинности.

 Солнце коснулось горизонта, и Дориан занес руку для первого удара. Толпа зевак дружно вдохнула и застыла, жадно ловя сдерживамые всхлипы красавицы де Розе. Она не заставила их ждать и застонала даже прежде, чем кнут со свистом опустился на ее спину. Тонкая ткань нижнего платья лопнула, оголяя красивую спину и демонстрируя восторженной общественности большой красный рубец. Мужчина снова поднял кнут и увидел, как заранее напрягаются мышцы на спине интриганки. Не ожидала, видимо, что будет по-настоящему больно.

 Правителю приходилось сдерживаться. Во-первых, потому что он сейчас по-настоящему зол, а во-вторых, потому что полной силой мог случайно сломать девушке позвоночник. Он все еще считал ее самой идеальной кандидаткой в жены и, конечно, не хотел сильно ей навредить.

 Толпа, будто море, волновалась. Они ловили каждое движение Дориана, каждый стон Алисандры, шумели, как прибрежные волны вечером, то дружно затихая, то взрываясь экстатическими возгласами. К пятому удару де Розе уже почти висела на цепях, глухо постанывая, но стараясь держать лицо.

 Дориан убрал плеть обратно в сундук и, развернувшись на пятках, молча покинул площадь. К девушке тут же подскочил палач, спешно снимая ее со столба, облепили выскочившие откуда ни возьмись родственники и обожатели. Какой-то эмир попытался взять ее на руки, чтобы отнести обратно во дворец, и она, поначалу, гордо отказалась от помощи. А потом заметила, что Правитель уже давно не наблюдает за происходящим, и красиво заламывая руки, рухнула в объятия своего рыцаря.

24. Глава 24

Кира  решила поскорее  забыть неприятное поражение и отвлечься. Она старалась отвязаться от навязчивого внимания очередного эмира, ссылаясь на срочные дела. И вот скажите на милость, где все они были, когда ей требовалось доказать ненавистному Правителю, свою правоту, а теперь уже поздно. Все потихоньку расходились, желая обязательно стать зрителями сцены наказания прекрасной Алисандры. У Киры совершенно отпало желание, созерцать это действо, и стащив бутылку эмирского вина, она побрела в зимний сад, разбитый недалеко от приемного зала, и как Кира уже успела заметить не пользующийся популярностью у местной знати. 

Там царила тишина и спокойствие, то что больше всего на свете любила девушка и ненавидели придворные выскочки.

Она заметила полукруглый фонтан, стоящий у самой стены, и отгороженный  от посторонних глаз цветочными клумбами, присела на бордюр и прислонилась спиной к прохладной стене. Узкое платье мешало расположиться поудобнее, и она воспользовавшись уединением, задрала юбку вверх, открывая стройные ноги, и сняв обувь, опустила одну ступню в прохладную воду. Как ей не хватало такого незамысловатого покоя, успокаивающий шум воды и приятный напиток, а главное никаких эмиров.