- Ну, как хочешь. Я предупреждал.
Наивно понадеялась, что Кир одумался: отвернулся, пошел к душевой кабине, воду открыл...
А потом просто взял и поставил меня под обжигающе студеные струи. Я задохнулась от холода, вышибающего сразу весь воздух из легких, пыталась схватить хоть пару глотков, но сил не хватало. А этот урод лишь подвинул меня и встал рядом. Еще и радовался, судя по тому, как довольно закинул голову.
А потом я визжала, орала, царапалась и кусалась, требовала прекратить это бесчинство. Маты, все, которые знала, тоже вспомнила. А он молчал и крепко прижимал к стенке кабинки, не позволяя выскочить.
Долго истерить я физически не способна. Надоедает. Опять же, если действия бессмысленны - зачем их продолжать?
Поэтому я резко заткнулась, прекратила молотить Янкевича по груди и плечам, закрыла глаза и просто дрожала от холода. Чего он хотел добиться этим методом - не имею понятия, но того, что моя злость и обида перешли за грань ледяной ненависти, он достиг, однозначно. Теперь мне хотелось не прятаться и убегать, а расчленять его на куски, долго и мучительно. Это, конечно, если удастся выползти из кабинки живой и на своих ногах...
Неожиданное затишье, наконец, заставило Кира посмотреть на меня.
- Ну, как, остыла? Больше не будешь задираться и хамить? - Холодную воду он на этих словах выключил.
Я окинула его взглядом, полным презрения. Ну, мне кажется, что именно такой взгляд классики описывают, когда хотят показать, что героиня видит в герое жалкого червяка.
Кирилл себя червем не ощутил. Просто внимательно вглядывался в мою физиономию. Что там искал? Смирение или раскаяние? Бог его знает, но, видимо, не нашел. Я, в принципе, в курсе, что значат эти слова, но на деле очень редко ими пользуюсь.
- Или будешь, все-таки? Говори быстрее, Лиз. Нужно решать, продолжать мне водные процедуры или пора заканчивать?
- А ты давно к психиатру за справкой ходил? Или тебе выдали одну, пожизненную? Так, вроде, с такими завихрениями, даже автомобиль не дают водить...
Знала, что нарываюсь. Но должен же человек понимать, что у всего есть пределы? Ну, хотя бы, для общего развития?
Но Кир, как ни странно, лишь хмыкнул насмешливо...
- Такими темпами, меня с тобой в дурку совсем упекут...
- А почему со мной? Сам-то можешь, куда хочешь, идти, а я с тобой никуда не собираюсь.
- Лиза, прекрати себя так вести! - Теперь уже рявкнул. - Взрослая уже, ты можешь нормально разговаривать?!
- Ты прав. Я взрослая, свободная, самостоятельная женщина. И никто не давал тебе права со мной так поступать. - Как именно, уточнять не стала. Список претензий можно в подробностях на бумаге накатать, но разве ж он его прочитает?
- Если бы ты хоть иногда думала, прежде чем что-то сказать, то здесь, мокрая и холодная, не стояла бы.
- А что именно тебе не понравилось? - Притворилась, что сосредоточенно думаю. - А! Поняла! А что такого в том, что Андерс хорошо целуется? - Нарочито невинно. Да, сознательно злила его. Но я сама была слишком злая, чтобы нормально соображать.
- Забудь об этом! И не смей даже вспоминать! - Снова рявкает. Ну, что за человек? Разве же можно вестись на столь откровенную провокацию? Окончательный идиот.
- А что такого? Боишься, что проиграешь ему в искусстве об...
Все. Нарвалась. Договорить не дал. Сначала долбанул об стенку кулаком, так, что кабинка задрожала. А потом полез целоваться.
Грубо, жестко. Я пыталась увернуться, снова отпихивала. Но разве такую махину отпихнешь? Сжал голову руками и держал. Когда слишком сильно царапнула, просто руки назад отвел, перехватил запястья, задрал над головой, не прерываясь ни на секунду. Больно не было, просто обидно стоять так, почти распятой, и не иметь возможности вывернуться.