Было удивительно видеть её вновь такой молодой и свежей.

- Улла, ты такая красивая! – произнесла тихо, всё ещё пребывая в полусне.

- Скажете тоже! – отмахнулась, хихикая, служанка. – Это вы у нас красавица.

Улла Виклунд раскладывала одежду госпожи, разравнивая каждую складочку. Вещи высохли за ночь и пахли свежим горным воздухом.

- Ты тоже стала привидением? – потянувшись, спросила хозяйка. Всего секунду назад её тело пронзили стрелы, она умерла, но то, что сейчас думала, видела, говорила, было слишком странным.

- Привидением? – Улла Виклунд глянула на неё испуганно. – Вы опять задумали какую-то шалость? Не втягивайте меня на этот раз, мне хватило нашего похода в горы. Как вспомню, так дрожь пробирает!

Девушка и вправду вздрогнула на мгновение, припомнив пронзивший ужас, когда за ними гналась дикая пума.

- Похода? – Линнея приподнялась.

Она не могла понять, что происходит. Неужели она выжила после всех тех стрел, которые разорвали на части её тело?

Непроизвольно прикоснулась к груди. Ран не было, более того, её грудь оказалась совсем небольшой, такой, какой была в юности, ещё до окончательного взросления и, тем более, рождения сына.

Взглянув на руки, она с изумлением рассматривала кисти, что были, подобно нефриту, белыми и гладкими. С обратной стороны, на ладонях явственно видны мозоли от каждодневных тренировок с мечом и луком. Через год, после того, как она вошла во дворец, они исчезли безвозвратно.

- Что происходит? – удивилась ещё больше, оглядываясь вокруг.

Они находились в военной палатке. Девушка сидела на родной постели, сбитой из досок, поверх которой был накинут плотный матрас и тёплое одеяло. В углу на подставке её доспехи и оружие, рядом резной сундук с одеждой. У тканевого окошка стол, на нём принадлежности для письма. Походная, скудная обстановка, ничего лишнего. Будто вернулась в своё прошлое, где она ещё была дочерью генерала и просто солдатом его армии.

- Улла, подай зеркало! – воскликнула она, от волнения сердце забилось быстрее.

- Вы ещё не умыты! – попеняла служанка, но, усмехнувшись, всё же подала хорошо отполированный медный круг.

Линнея взглянула на своё отражение и, еле сдерживая нервную дрожь, коснулась его пальцами.

«Это я! Это правда я!» - в душе поднялся такой восторг, что она не могла вымолвить ни одного слова.

Неужели небеса сжалились над ней? И дали ей второй шанс? Дочь генерала резво вскочила и выбежала из палатки на улицу.

«Сон разве может быть столь реальным?!» - она смотрела на горы вдалеке, на раскинутый вокруг военный лагерь, на зелень травы, синее небо. Услышав крик птицы, рассмеялась до слёз.

«Я живая!» - выдохнула с непередаваемым чувством лёгкости и радости.

- Госпожа! – следом уже неслась служанка, быстро прикрыв хозяйку цветным халатом. – Вот уж неразумно юной девушке выбегать в одном нижнем белье.

На этот раз она была действительно рассержена. Ведь кругом палатки военных, и они мужчины. Её хозяйка порой была такой наивной!

- Улла! – воскликнула та и обняла прислугу, крепко-крепко прижав к себе.

- Кости переломаете, - кряхтя, еле выдавила из себя служанка. Когда девушка её отпустила, видя счастливое лицо госпожи, удивлённо добавила: «Что это с вами сегодня?»

- Улла! – повторила Линнея и принялась кружиться, как маленькая девочка.

Сомнения оставили её, кто-то там высоко в небесах дал ей шанс снова жить. Ей хотелось во все лёгкие кричать всему мирозданию: «Спасибо!»

«Чудная!» - подумала служанка, но не могла не поддаться настроению госпожи и тоже тихо засмеялась.

С каких пор её всегда сдержанная и невозмутимая хозяйка стала столь эмоциональной?