– Ремонт задолбал уже, – говорит Наташа. – И кредит задолбал уже. Не могу этого слова слышать.

– Я Димону говорю, кредит – это… – Серый пожимает плечами.

– Да просто, как-то это все… – морщится Наташа.

Они идут рядом. По темнеющему небу летит маленький самолетик. Джеки негромко гавкает и вопросительно смотрит на Серого.

– Гулять, Джеки.

Джеки трусит вперед.

– Мама, ты посмотри, что я нашла! – несется Соня.

– Не бегай, – говорит Наташа шепотом.

– Не буду, – затихает Соня и тоже шепчет: – Мама, смотри, что я нашла.

– Потрясающе, – говорит Наташа.

Джеки убежала вперед, темным пятном виднеется на повороте дороги.

– Пойдем назад?

– Ну, пошли, – тревожно говорит Наташа.

– Джеки! – зовет Серый и хлопает себя по бедру.

Когда возвращаются назад, Сонечка уже зевает, глазки слипаются. Наташа укладывает ее спать.

Серый курит на крыльце.

– Даже сказку не стала просить, – Наташа возвращается и тоже закуривает. – Мгновенно заснула. Хлоп на подушку, и задрыхла.

– Здорово, – откликается Серый, выпуская дым в пространство.

В июле здесь были сенокосы, теперь трава растет по второму разу. Травы горькие, синеватый пух.

– В следующий раз приедете?

– Нет, все, – говорит Наташа и ежится. – Холодно уже.

– Ну да, смысла нет, – соглашается Серый.

Темнота сгущается в пустой деревне. Над лесом стоит сухая рыжая луна. Меркурий яркой точкой висит над горизонтом.

Сергей оборачивается и смотрит на Наташу.

Нет никакого секрета в том, что наши учителя иногда выпивают.

То есть я, конечно, не хочу сказать, что они все горькие пьяницы.

(Хотя про физрука с физиком можно выразиться и так.)

Но все равно они выпивают часто и помногу.

Поэтому у них часто бывает похмелье. Даже чаще, чем у нас.

А когда у учителя похмелье, то ничего доброго нам рассказать он, понятное дело, не может.

И тогда учитель объявляет: «Пишем сочинение на свободную тему».

Но наши учителя не имеют понятия о свободе. Поэтому тему они дают на самом-то деле не свободную, а просто дурацкую.

Например: «Я и мой город».

Или: «Чего я хочу добиться в жизни».

Или: «Если бы я был всемогущ».

Если учитель добрый и хороший, то цель у него одна: занять нас чем-то, пока пройдет голова. Если же учитель злобный и коварный, то у него есть еще одна тайная цель: узнать про нас побольше, чтобы потом издеваться было удобнее. Все это знают.

Все знают, что надо писать: «Я хочу быть как Татьяна Ларина» или «как наш президент» и «Я бы увеличил зарплату бюджетникам».

Но тебя так редко спрашивают, что тебе ужасно хочется рассказать о себе все.

Или злобно посмеяться в письменной форме.

Или оставить чистый лист, как в советских фильмах про подростков.

Я горжусь тем, что поддался искушению только один раз. Только однажды я написал то, что думал, и получил за это по мозгам.

Дело было так.

Накануне учителя праздновали Двадцать третье февраля, а на следующий день под дверями учительской колбасилось шестьдесят бутылок из-под шампанского. Зачем русичке было совершать подвиги и приходить к первому уроку, я не знаю. Давно подозреваю, что наша русичка – мазохистка. Она очень любит рассказы про святых, которые целовались с прокаженными. Не сомневаюсь, что она бы тоже с удовольствием с ними поцеловалась, но не думаю, что это понравилось бы самим прокаженным.

И вот, это женщино, пардон за слог… этот женщин в рваных башмаках, этот самоотверженный, но придурковатый бумажно-оловянный солдафон в юбке пришел на первый урок.

Уставился на нас и жалобно рявкнул:

– Сочинение на свободную тему!..

Все:

– Уфф.

То есть, значит, сейчас она спокойно уснет на журнале и не будет нас иметь.