– Вы думаете, ваша светлость, я не понял, кого вы подсунули мне в помощники? – тонко усмехнулся Ренни. – Ну я же не совсем идиот, все-таки. Вы бы им посоветовали стать немного поосторожнее, иногда они бывают на грани провала, пытаясь изменить то, что в данный момент изменить невозможно. Они на этом и в прошлом часто попадались и проигрывали. Я только не могу понять… почему?..

– Почему? – переспросил граф. – Да потому, что они, как мне ни жаль это признавать, оказались правы. Мне не стали ничего доказывать, а просто дали координаты архива древней цивилизации, давно ушедшей в Сферы Творения, чтобы я сам ознакомился с данными наблюдения за тысячами народов в течение миллиардов лет. Я ознакомился.

– И что? – глаза секретаря горели живым любопытством.

– И выяснил, что ни одна не солидарная цивилизация за все эти миллиарды лет не пошла дальше и выше, – горько усмехнулся Дарв. – Все цивилизации, основанные на эгоизме и корысти всегда, в конце концов, гибли, причем по объективным причинам. Погибнет и наша, если мы ее не изменим. А именно к тому, чтобы она стала солидарной, и стремились наши прежние противники. Тогда я этого не знал, не понимал и совершил страшную ошибку, помешав им. Впрочем, ран Дар и сам наделал немало ошибок и почти увел своих воспитанников в сторону. Понимаешь, мне позволили побывать в Сферах, и это притом, что магов оттуда обычно с брезгливостью вышвыривают пинком. Выяснилось, что наша с тобой организация была просто инструментом для того, чтобы преподать ордену тяжелый жизненный урок. Помнишь, как у нас порой получалось невозможное? Взять хотя бы обнаружение флота Предтеч. Да и в дальнейшем не раз подобное случалось.

– Помню, – медленно наклонил голову несколько ошалевший от таких откровений Ренни. – Сам не раз этому удивлялся.

– На нас тогда висело благословение высших, – пристально посмотрел на него граф. – Не абсолютное, довольно слабое, но все же, только чтобы не проиграли. А как только война Падения закончилась, это благословение сняли, и мы – точнее уже вы, я к тому времени кое-что понял и покинул организацию – начали с треском проигрывать в самых простых ситуациях. Ничего удивительного, хищному монстру, в которого за последние двенадцать лет превратился СПД, никто и никогда благословения не даст. Это аксиома.

– И что теперь?

– Пока не знаю. Но у меня ощущение, что вскоре случится что-то очень важное. Большего я тебе сказать пока не могу. Прошу только выяснить все по поводу нового наркотика. Нам нужно остановить распространение этой гадости любой ценой. И предупреди директоров, я перешлю тебе запись своего краткого выступления по этому поводу для них, что за торговлю наркотиками они очень сильно пострадают. Что я предупреждаю – это запрещено! А если они мой запрет нарушат, то пусть пеняют на себя. Насколько я понимаю, я еще пользуюсь в их среде неким авторитетом?

– Это слабо сказано! – рассмеялся Ренни. – Извините за простонародное выражение, но они до сих пор боятся вас до испачканных штанов. При упоминании вашего имени меняются в лице и начинают нервно трястись – слишком хорошо помнят, что такое вызвать ваше недовольство.

– Вот и хорошо, – кивнул Дарв. – Пусть боятся, значит, не нарушат мое распоряжение. Пока все?

– Да, ваша светлость, – наклонил голову секретарь. – Я…

В этот момент поступил еще один срочный вызов, причем на сей раз от Кержака Черного. Это что же должно было случится, чтобы старый орк вызвал его таким образом?! Граф поспешил распрощаться с секретарем, по встревоженному лицу патрона понявшему, что произошло что-то серьезное, и включил связь.