— Да? — я пригляделся и увидел, что даже в проекции узор на открытых участках тела Светокрыла то почти исчезает, то становится ярче. — Это у вас что-то вроде хороших манер? Посигналь ближнему своему, и да посигналит он тебе в ответ?

— Нет, это примерно как ты машешь мне рукой с другого конца пляжа и кричишь в рупор, что вода сегодня класс, — усмехнулся Стиг-Рой. — Можно же подождать, пока я подойду, но кричать веселее.

— То есть это язык? — я снова уставился на незнакомого мне рассекателя. — И что он говорит? “Я пришел с миром”? Или “Через пару световых лет огромный косяк космической камбалы, поспеши, чувак”?

— Рассекатели не ведут войн, поэтому сигнализировать о мире бессмысленно, — чуть отрешенно ответил Светокрыл. — Мы показываем сигналами краткую информацию о себе: возраст, состояние здоровья, готовность подлететь поближе. Он хотел бы пообщаться, если у нас есть время.

— Конечно есть! — выпалил я. — Давай, паркуемся поближе, — поторопил, во все глаза рассматривая рассекателя.

Настоящий! Дикий! Не, Оби-Ван, ты не подумай, что я считаю Светокрыла каким-то не таким рассекателем. Но все-таки я познакомился с ним, когда и его разум уже был подвергнут изменению слиянием. А тут прямо первый контакт назревает.

Стиг-Рой усмехнулся и кивнул, когда Светокрыл глянул на него.

— Боюсь, это совсем не так интересно, как тебе кажется, — заметил он. — На твоем месте я бы поспал.

— Ой, было-то всего один раз, — я растянул губы в гротескной улыбке. А потом улыбнулся уже по-настоящему. — Да и вы ж не энты, чтобы разговор на годы растягивать.

Стиг-Рой рассмеялся в голос, а потом покачал головой.

— Нет, ты не понял, — протянул он. — Я не подкалываю тебя. Я реально говорю: это надолго, и мы ничего не поймем. Так что я пошел спать.

— Что, все-таки энты? — я потрепал отчаянно зевающего Ти-Рекса по ушам. — Ладно, идем, сейчас только, пусть поближе подойдет — хочу рассмотреть.

— Извини, мне сложно разговаривать одновременно с ним, и с вами, — повинился Светокрыл. — К тому же я, оказывается, изрядно подзабыл язык…

— Тогда мы не мешаем тебе его вспоминать, — согласился я. Стиг-Рой и Ти-Рекс уже ушли, причем пес в последние минуты держался исключительно на спортивной злости, так он устал от наших игр и хотел вздремнуть.

Я пробыл со Светокрылом еще пару минут. Посмотрел на подплывшего рассекателя — и вправду, меньше Светокрыла как минимум вдвое, странно длинного, нескладного, с еще не полностью сформировавшейся "юбкой" плавников. Видимо, он действительно был молод.

Узоры на его коже вспыхивали светом в каком-то одним рассекателям ведомом порядке. Какое-то время я следил за ними с интересом, но время шло, а ничего не менялось: рассекатели просто плыли рядом и перемигивались. Под это перемигивание я и сам не заметил как заснул.

***

— Интересно, они сказали друг другу хоть что-то важное? — поинтересовался я скучающе, когда, проснувшись, обнаружил, что разговор все еще длится, и пошел к Стиг-Рою на чай.

— Обычно при таких встречах Светокрыл рассказывает все, что знает о людях, — пояснил Стиг-Рой. — А из-за особенностей их языка это растягивается на несколько суток.

— Тогда точно не стоит торчать там столько времени, — я налил себе чаю, заглянул в чашку. Сегодня мое подсознание захотело черного с молоком. "Английского" чаю, как выражалась хозяйка дома, где работала мать. Произносилось это с эдаким придыханием и сопровождалось томным закатыванием глаз.

Я обошелся без "спецэффектов". Насыпал в чашку три большие ложки сахара, размешал и сделал большой глоток. Вкус был точно такой, как я помнил: молочный и мягкий.