Я вернулась, как он хотел. И делаю то, что он просит.

Но Андрей не рад. У него лицо… Заложника и палача в одном лице.

На мой живот он бросает мрачный взгляд.

– Я ее провожу в аэропорту утром, хорошо?

– Вместе поедем.

Я рада, что мама улетает – с души падает камень. Я так боялась, что ничего не получится, и Андрей начнет тянуть время… И вместе с тем не хочу, чтобы мама улетала. Детский страх остаться одной. Я в положении, а она самый близкий мне человек.

На Андрея даже смотреть не хочется. У меня ощущение, словно я в клетке, и дверца захлопнулась. Я в ловушке Андрея.

– Ты не против, я отлучусь? Нужно позвонить.

Андрей, не реагируя, ест. Я ухожу к себе и набираю мамин номер.

К счастью, она отвечает сразу.

– Дочка? – голос настороженный, волнуется за меня.

– Мам, все нормально. Завтра утром Андрея отвезет тебя в аэропорт. Будь готова к семи, мы заедем вместе.

– Все получилось? – в голосе звенит радость, и я тоже улыбаюсь.

– Да, мама, все хорошо!

Утром мы отвозим маму в аэропорт.

Я надела новое платье: короткое и очень красивое – белое в черный горошек, с черной лентой под грудью. Улыбаюсь, но она замечает мою скованность. Андрей постоянно трется рядом, и мама просит:

– Не проводишь меня в уборную, дорогая?

Я беру ее под руку и послушно веду в указанном направлении. Но стоит, отойти на пару шагов, и она шепчет вполголоса:

– Лада, у тебя все хорошо?

– Нормально, мам.

– Чего ты врешь? – сердится она. – Я же вижу!

– Он попросил вернуться, – вздыхаю я. – Мы решили снова попробовать.

В глазах мамы появляется нешуточная тревога. Она Андрея знает отлично, за минуту на ее лице проносится все, о чем я думаю последние сутки.

Я и сама не знаю, что мы делаем – пробуем «снова» или зачем-то мучаем друг друга.

– Он с ума сошел? – прошептала она. – Лада, только не говори, что деньги он дает за то, что ты с ним живешь…

– Нет, ну что ты! – тороплюсь я, испугавшись, что она откажется лететь. – Даже не думай об этом, а спокойно лечись. Деньги он и так давал. Я взрослая девочка, о себе позабочусь, мам.

Беспокойство из ее глаз не уходит.

Для мамы не бывает слишком взрослых детей… И она чувствует, что мне тяжело. Волнуется за меня и своего внука… или внучку.

– Я когда на УЗИ схожу, – обещаю я, чтобы она оттаяла. – Сразу же тебе позвоню, и скажу кто у нас будет.

Немного мама оттаивает. Когда возвращаемся, Андрей улыбается мне. Улыбка немного искусственная – это просто представление для мамы, но сейчас я этому рада. Андрей обаятельный мужчина – и мама успокаивается.

Мы расцеловываемся.

– По прилету вас встретит представитель клиники.

Мама идет на посадку, оборачивается: мы стоим рядом.

Андрей неожиданно обнимает меня за талию, вернее, за то место, где она должна быть. Вместе мы смотримся органично, по-семейному и мама, наконец, верит. Беззаботно машет на прощание, и скрывается в очереди.

– Надеюсь, ты будешь мне благодарна, – говорит Андрей, уже без лживой улыбки, и убирает руку.

– Буду, – обещаю я.

Мне не хочется ехать обратно с ним. Ему на работу, буду его обременять, он начнет злиться.

– Вызову такси, – вздыхаю я. – Мне нужно к врачу. Плановый прием.

– Какое еще такси? – недружелюбно спрашивает он. – Я сам отвезу.

Неловко ехать с ним в консультацию.

Но не спорю – это бесполезно. Называю адрес и всю дорогу смотрю в окно. В окрестностях консультации на улицах начинают попадаться беременные женщины. Одну Андрей с интересом провожает взглядом, и припарковался напротив крыльца.

– Я подожду.

– Не надо, Андрей, – мне неудобно принимать от него помощь, потому что ребенок не от него, и я еще не привыкла к этому. Я не хочу, чтобы он возился со мной и изображал любящего мужа, когда это не так. – Это долго, там очередь.